– Так вот, раз в год – а может и чаще – они приносят в жертву своему божеству младенца или девственницу.

Потом причащаются кровью.

– Это уже что-то…

– Да уж. Сплошной криминал, "мокруха" в чистом виде. Но самое главное то, что на сборища секты ходят такие люди… – Рифат подкатил глаза под лоб. – И они не хотят, как мне теперь стало ясно, чтобы вы суетились у них под ногами. Вот и делайте вывод.

– Сделаю, – с угрозой пообещал Клевахин. – Это мои проблемы. Ты лучше скажи, где я могу найти главу секты. Мне почему-то страсть как захотелось перекинуться с ним парой словечек.

– Николай Иванович! – возопил Рифат. – Вы, конечно, мент, но ей Богу я вам только добра желаю. Он вас сотрет в порошок. Сразу и бесповоротно.

– Рифат, адрес…

– Товарищ майор!

– Адрес!

– Хорошо, будь по-вашему, – покорно кивнул Мазел. – Я снимаю с себя всякую ответственность. И хочу еще раз напомнить – это наша последняя беседа.

– Я бы не был столь категоричен.

– Николай Иванович, вы обещали!

– Конечно, обещал. Отпущу тебя с миром. Но не раньше, чем закончу "кладбищенское" дело. Не волнуйся, я не буду требовать от тебя невозможного. Будешь работать как диктофон – на запись. Слухи, сплетни и прочая. Короче – кто, куда, чем, кому и за что. Никакой активности, а тем боле, уж коль у нас противник такой серьезный, личной инициативы.

– Но…

– Рифат, подчеркиваю – я не требую, я прошу. Ты можешь, конечно, послать меня подальше или просто потянуть резину. И все же я на тебя надеюсь. Больше не на кого.

– Ну вы меня дожали. Твою дивизию!.. Вот так всегда я в дураках оказываюсь. Ладно, ладно, куда денешься, помогу.

– Вот и ладушки. Так где обретается этот монстр, глава секты?

– Он купил дом у бывшего мэра.

– У Смидовича? У того, что за границу смайнал?

– У его жены, с которой бывший мэр в фиктивном разводе.

– Так это не дом, а целый дворец. Сколько там этажей, четыре?

– И два подземных.

– Где деньги, Зин… – словами песни ответил Клевахин. – Откуда у прислужника дьявола столько "зелени"?

Особняк мэра, я думаю, тянет не меньше чем на миллион долларов. Занятная личность этот таинственный приспешник нечистой силы.

– Говорят, что ему помогли. Кто? Сие покрыто мраком неизвестности.

– Да-а… Всюду один мрак. И жуть, – майор остро прищурился. – Так говоришь, кое-кто не хочет, чтобы я путался под ногами? Хе-хе… А что же мне лично они ничего не говорят?

– Мне намекали, что им, как говорится, и хочется, и колется, и мамка не велит. Они мечтают, чтобы менты подали им неизвестного снайпера на тарелочке с голубой каемочкой, и в то же время вели его поиск в строго заданном направлении, не шарахаясь со стороны в сторону.

– Ну, батеньки, так не бывает. Если они не полные идиоты, то должны знать, что отрабатывается несколько версий, а значит опер – в данном случае я – просто обязан ходить кругами как пушкинский кот под дубом.

– На цепи, – ухмыльнулся Мазел.

– А вот это уж дудки. У них в нашей конторе и без меня хватает цепных псов.

– Это обстоятельство меня всегда беспокоило.

– И зря. Моими стараниями ты законспирирован почище Штирлица. Своих секретных агентов я берегу как зеницу ока.

Клевахин не погрешил против истины. Он и впрямь никогда и никому не разглашал установочные данные Рифата. Конечно, у него были трения с бухгалтерией, когда приходило время финансового отчета, но Клевахин стоически терпел наезды начальства и скрывал истинное имя Мазела с поистине иезуитской хитростью.

– Будем надеяться… – с сомнением буркнул Рифат.

– Будем, – бодро ответил майор и указал на бутылку "Абсолюта": – Плесни, именинник. Гулять так гулять.

Мазел не заставил себя долго упрашивать…

Клевахин потихоньку "расслаблялся", благодушно ухмыляясь, однако мыслями был далеко и от балагурившего Рифата, и от тайного конспиративного убежища. Несмотря на внешнюю невозмутимость, на душе у него скребли кошки. "Кладбищенское" дело постепенно превращалось в западню, куда он влез с подачи Бузыкина, а теперь из-за своего упрямства не только заползал в нее все глубже и глубже, но и был уже готов полностью отрезать пути к отступлению.

День начался – хуже не придумаешь. Едва "положенец" проснулся, как нарисовался секретарь-референт Шатоха и молча положил на тумбочку возле кровати приглашение на похороны вора " в законе" Сандро. Он держал соседний город и был другом Базуля. Его застрелили прямо в сауне, где старый кореш оттягивался с профурсетками. Вместе с Сандро киллеры положили и двух телохранителей.

Кто!? Этот вопрос, как топор палача, давно висел над сообществом воров "в законе". За последний год их погибло больше двух десятков, и не было видно конца и края хорошо продуманному и организованному отстрелу авторитетов. А то, что за всем этим кровавым урожаем стоит какая-то таинственная и могущественная сила, не сомневался даже такой недоверчивый прагматик как Базуль. Слухи ходили разные: и что подобными делами занимаются сами правоохранительные органы, и что при президенте с подачи начальника его охраны сформирован отряд ликвидаторов, и что отставные офицеры различных спецслужб основали тайную организацию "Белые стрелы", которая по-своему исправляла ошибки практически разваленной и насквозь коррумпированной судебной системы. Однако, домыслы никак не подтверждались фактами. Киллеры были неуловимы, а те, что изредка все же попадались, оказывались наемниками конкурентов. Получался замкнутый круг, и никакие деньги не могли приоткрыть завесу над загадочными и нередко казалось бы совершенно немотивированными убийствами.

Базуль долго вертел в руках кусочек глянцевого картона с позолотой и жирными траурными буквами, решая сложную проблему – ехать завтра на похороны Сандро или сказаться больным? Дорога не близкая, свыше сотни километров, и кто может поручиться за то, что в каком-нибудь чахлом лесочке не шваркнут по его "мерсу" из подствольного гранатомета, а то и хреновиной покруче. "Положенец" почти не сомневался, что в его близком окружении есть "крот" – тайный соглядатай или сообщества "коллег" по криминальному бизнесу, или (а это гораздо хуже) службы безопасности. Если по части ментуры Базуль особо не волновался – в органах внутренних дел у него было все схвачено – то касаемо бывшего КГБ у вора "в законе" имелись некоторые опасения. И он мог дать рубль за сто, что стоит ему только выехать за ворота особняка, как тут же весточка стукача-подпольщика выпорхнет наружу со скоростью, которая гораздо выше нежели у шестисотого "мерседеса".

Так ничего толком и не решив, Базуль выматерился от души и, кое-как умывшись, пошел в столовую, где съел лишь сухарик и выпил большую чашку крепкого кофе. После завтрака, приказав Шатохе вызвать для доклада своего помощника Балагулу, он направился в личный питомник, где нанятые им тренеры-кинологи занимались выращиванием и обучением боевых псов.