Подойдя ближе, сдернул меня за руку с последней ступеньки и помог надеть обновку.

– Чья она? – мне не верилось, что он купил такую дорогую вещь всего на один вечер.

– Твоя, – просто ответил он, – Идем.

В машине нас четверо. Виктор и Олег впереди, на заднем сидении я и Шевц. Следом за нами выехал еще один джип. Судя по всему, с охраной.

– Почему так много охраны? – кивнула я головой назад, – в этом есть необходимость?..

– Ты именно об этом хотела поговорить?

– Нет, не об этом… – он прав, у меня очень много вопросов, – в качестве кого я иду на этот вечер?

– В качестве моей спутницы.

– Карманов там будет?

– Понятия не имею… – равнодушно ответил он.

Его безразличие больно кольнуло в грудь. Меня колотит от одной мысли, что я могу встретиться там с бывшим мужем, и не наедине, а на глазах у всех обитателей террариума. А Шевцу, кажется, все равно.

– Как мне вести себя, скажи хотя бы! Не могу же я весь вечер изображать статую! – завелась я, – кому-нибудь известно о том, что мы с Кармановым разведены?

– Веди себя естественно, как обычно. Все думают, что ты ушла от него ко мне.

– Серьезно?! – повернулась к нему всем корпусом, – А Полька? Она тоже так думает?

– А вот это тебя не касается! – резко выдает он, заканчивая наш разговор.

Оставшуюся дорогу мы проехали молча. Он копался в своем телефоне, а я с напускным любопытством рассматривала проплывающие мимо нас пейзажи.

– Оленька, привет, милая! – навстречу мне спешила Тати, – Здравствуйте, Дмитрий! – почтительно поздоровалась она с Шевцем, будто ему не тридцать, а шестьдесят.

– Привет, Танюш! – я действительно была рада видеть ее. Она всегда раздражала меня излишней болтливостью и страстью к сплетням, но сегодня она, пожалуй, самый приятный человек из тех, кого я могу здесь встретить.

– Ну, потом поболтаем, да? – шепнула она, опасливо поглядывая на моего спутника, и скрылась в толпе.

Подобные мероприятия обычно проходили здесь, в банкетной зале делового центра «Палладиум». Тут не проходили концерты, не продавали поделки детей – сирот и вещи, связанные руками матерей – одиночек или инвалидов. Это был обыкновенный фуршет, входной билет на который стоил баснословных денег. Формально посещение мероприятия было добровольным, но, как правило, приходили все. Потому что его посещение являлось своего рода ежегодным подтверждением твоего статуса.

Шевц подал мне руку, и мы вошли в зал, битком набитый людьми. Я прежде никогда не видела, чтобы благотворительный вечер в нашем городе собрал такой аншлаг. Мы вдвоем шли в толпе, как ледокол в Арктике. Люди перед нами расступались, почтительно отступая на два шага назад, кивали, заискивающе улыбались и чуть ли не кланялись Шевцу.

У меня же было ощущение, что я иду на эшафот. В ногах была странная слабость, а в глазах плыли темные пятна. Казалось, что те сотни глаз, устремленных в данный момент на меня, вытягивают из моего тела все силы.

Мы остановились, когда к нам подошли Богатенко. Они поздоровались, кинув на меня любопытные взгляды. О чем-то поговорили с Димой. Отошли. Потом подошли другие. Все повторилось. Затем следующие. И так до бесконечности. Я почти не слушала, о чем говорили все эти люди, ко мне напрямую все равно никто не обращался, да и в ушах от волнения стоял такой гул, что звуки до меня доходили как сквозь вату.

Схватив с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским, сделала небольшой глоток.

– Если хочешь, отойди к фуршетному столу… – шепнул мне Шевц.

– Нет! – выпалила я чересчур поспешно.

Удивительно, но только рядом с ним чувствовала себя в безопасности. Вопреки моим опасениям, он не оставил меня сидеть одну на каком-нибудь диванчике и ни на секунду не отпускал моей руки.

Не случилось и того, чего я боялась больше всего. Никто не шептался, и на меня никто не показывал пальцами. Все вели себя так, как будто так и надо. А поняв, что на вечере нет моего бывшего мужа, я совсем успокоилась. Только вот от длительного стояния на каблуках устали ноги.

– Я присяду?

Шевц коротко кивнул, отпуская мою руку. Проходя мимо стола, я взяла тарталетку с икрой и уселась на пустующий диван. В противоположном углу зала я заметила Польку, как всегда в окружении своих шестерок. С моего места хорошо было видно, как она то и дело бросала взгляды на моего спутника.

Какое-то нехорошее темное чувство шевельнулось внутри. Я знала, что они любовники и, что ночи, когда его нет дома, он, скорее всего, проводит с ней. Но сейчас, вновь увидев ее, и вспомнив сцену, что мне довелось наблюдать в его кабинете, в груди вырос болезненный комок, который срочно нужно было чем-то запить.

Глава 25.

– Оль, вот ты где! – Тати плюхнулась рядом и чмокнула меня в щеку, – ну, рассказывай…

– Что рассказывать? – в другой раз я бы поставила ее на место, но сейчас мое внимание целиком и полностью было сосредоточено на неестественно суетливом поведении Польки.

– Все! – услышала я, но не отреагировала.

А все потому, что Полька, отойдя к окну, перед этим еще раз найдя Шевца глазами, стала что-то быстро набирать в телефоне. Я метнулась взглядом к нему и замерла, когда он полез в карман за своим гаджетом. Глянул на экран и убрал его на место.

– Оля! Так это правда? – наседала Танька.

– Что?..

Все мои мысли сейчас были направлены на этих двоих. Что происходит? Что она ему написала?

– Ну, что ты от Карманова ушла?..

– Ага…

Тем временем, Полька, взмахнув белой гривой, стала подниматься по лестнице, ведущей из зала прямо на третий этаж. Она поднималась не спеша, эффектно виляя бедрами, обтянутыми черной тканью платья. А Шевц на нее смотрел.

Я, не дыша, наблюдала за ним. Ничего в его расслабленной позе не говорило о том, что он собирается пойти за ней. Мне удалось выдохнуть, но, как оказалось, рано. Выждав три минуты, он извинился перед пожилым собеседником и направился к лестнице.

Кровь хлынула мне в голову. Я ведь не ревную! Конечно, нет! Я просто в ярости!!! За каким хреном он притащил меня сюда?! Еще раз указать мне на мое место?! Выставить посмешищем в глазах людей?!

– Оля, ты куда? – Тати вцепилась в мою руку, когда я уже соскочила, чтоб догнать его.

Я оглянулась на нее, но что сказать ей, не нашлась. Мысли метались в голове, как мячики в пинг-понге. Он сейчас будет там с ней трахаться, а я, как верная собачонка,