— Ну ты же за этим меня оставил одну, — в тон ответила я.

— В общем, да, — легко признался он, жестом приглашаю меня присесть на диван и насладиться кофе. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной, независимо от всех защит, которыми тебя окружил Вит.

Я улыбнулась такой подкупающей искренности. Вот раскрылся бы ты еще... Пусть в архив мне пока путь заказан и предлога подходящего туда попасть нет, но ведь наверняка все меня интересующее есть в твоей голове.

Притворяться и выкручиваться ради этого знания я не собиралась — мужчина мне действительно нравился. А чем оборачивается утраченное доверие я уяснила с первого раза. Хорошо, что это была только работа, но подчинять пусть даже случайного напарника оказалось очень противно. И в конце концов то дело я чуть не завалила — вытянула на одном резерве. Кстати, после этого случая я отправилась к Лигету с предложением его измерить. Потому что круглые глаза Вита, читавшего отчет, навели на мысль, что точечно стереть память у пятидесяти человек разом — не самое тривиальное событие. А потом я еще неделю не могла отмыться от ощущения гадливости своего поступка. Причем, как в прямом, так и в переносном смысле.

— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила я, действительно наслаждаясь кофе.

— Хм... — он задумчиво посмотрел в сторону окна. — Что тебе может быть интересно?..

Как любой подобный рассказ, этот поначалу не клеится, пестря банальностями родился-обнаружился Дар-учился-женился-развелся. Потом оброс подробностями и стало по-настоящему интересно. Мне даже не пришлось прибегать к помощи своего Дара — обстановка сама располагала к ненавязчивой дружеской болтовне.

Незаметно для себя, я скинула балетки и поджала ноги, устраиваясь поудобнее. Поняла интимность своих действий только по потеплевшему взгляду собеседника, но смущаться, извиняться или садиться ровно не стала. Пусть я ведьма-менталист, но и у меня есть и другие собственные чувства, помимо чувства юмора и долга.

Конечно, ничего сверхсекретного он не рассказал, даже не упомянул факультет, на котором учился в Академии. Родителей он лишился в подростковом возрасте по вине неизлечимой магической хвори, а Вит, изредка посещавший старшего Тени́, неожиданно явился на прощание с ними и взял мальчишку под опеку. Другие родственники если и были, Дарин о них ничего, конечно, не знал — маги редко жили большими семьями. Но даже банальности, вроде защиты докторской, у него получались какими-то смешными и теплыми.

— Я был тогда очень молод не только для мага, но и для большинства людей, а работа, мягко говоря, была очень спорная.

— Политология — сама по себе довольно спорная наука, — усмехнулась я.

— Согласен, — кивнул он. — Вит посоветовал мне защищаться в вашем институте. А там в Совете одни ведьмы. Причем, в прямом смысле, двенадцать необученных теток с Даром. Я — к Виту, а он опять со своими похабными намеками... "Что ты с двенадцатью не справишься? Что за молодежь пошла!" — он очень похоже изобразил Шефа, и я отставила чашку, чтобы не облиться. — Нор, клянусь, я никогда так не боялся женщин, как в тот день! Говорят, они за день до этого довели докторанта до того, что он вместо защиты начал вить гнездо прямо под кафедрой, решив, что птицей быть проще!..

— Я в том же Совете защищалась и совершенно согласна с этим мужиком! Там были случаи и похлеще — из тех, о которых только шепчутся. Меня не запугивал только научный руководитель, он был чем-то похож на Вита. Но я тогда ничего не знала о своем Даре и пользовалась им исключительно интуитивно. Поэтому, подозреваю, что не только доктору Гриновскому, но и ему нужно быть благодарной за прошедшую идеально защиту! Гарпии-докторши мне и кафедру передвинули, чтобы солнце в глаза не било, и водички налили...

— Завидую тебе, сам-то я вышел на подкашивающихся ногах — если бы кто-то распознал во мне Дар, незащищенный диссер был бы наименьшей проблемой...

Мы уже допили кофе, устали смеяться и взаимно обогатились историями из прошлого, когда мой телефон тренькнул пришедшим сообщением. Бросив взгляд на дисплей, я поняла, что Линда снова свалила обязанности на своего фамильяра — черную кошку Бестию. Та, конечно, была очень неглупа, но меня недолюбливала, поэтому в сообщении был только адрес. Ни пожелания удачи, ни привета от Шефа. Да и сама квартира — из тех, что стоят в резерве по причине своей убогости.

Я перевела взгляд на мужчину, непринужденно сидящего рядом на диване. Мы не заметили, как пролетело два часа. Я удивленно коснулась магией пространства вокруг — потеря чувства времени была для меня невозможной. Не касаясь друг друга ментально, прямо сейчас, в этой гостиной мы создали пространственно-временной кокон, в котором оно просто замерло...

— Нам пора? — понял он по моим округлившимся глазам.

— Пора, — заторможенно кивнула я. Понять бы, как это получилось. Я где-то читала о такой способности ментальной магии, но для этого нужно было быть в жёсткой эмоциональной связке с другим человеком. Надо проверить, не захватила ли я ненароком чужую волю. Я глубоко вздохнула и даже зажмурилась: — Дарин... на колени!

Я успела только взвизгнуть, когда мужчина резко сгреб меня в охапку и притянул к себе. Несмотря на неловкость ситуации, я с облегчением рассмеялась — воздействие не при чем! Кажется, у меня получилось что-то действительно новое и интересное!

— Может, объяснишься, госпожа менталист? Что это сейчас было? — вкрадчиво спросил Дарин, его дыхание обожгло шею и пробежалось толпой предательских мурашек по открытым рукам.

— Я гипотезу проверяла, — неловко пояснила я.

— На мне? — голос нахмурился, и я повернула голову, пытаясь заглянуть ему в глаза и не очень при этом усугублять ситуацию. — Не слишком ли рискованно, м?

— Да нет же! — я азартно развернулась целиком, едва не уткнувшись носом ему в грудь. — Понимаешь, я всегда чувствую, сколько прошло времени, а сейчас у меня провалилось целых два часа! Я посмотрела причину — кокон! Пространственно-временной! Просто невозможный без ментальной сцепки! Ни у кого не получалось, а у меня получилось! Ну, у нас, наверное... — справедливости ради уточнила я. — Но все равно! Чудо ведь!

Дарин нежно улыбался, глядя на меня сверху вниз своими невозможными глазами:

— Это ты — чудо, Элеонора Аргайл! И просто светишься от гордости! Если бы ты