Девушки обменялись взглядами. Очевидно, ни одна из них не хотела испытать на себе гнев Марты. В конце концов Элизабет нежно положила руку на одеяло, там, где, по всей видимости, находилась голова.

— Что с тобой? Ты больна? Позвать банщика?

Резким движением Марта отбросила одеяло, ненароком задев Элизабет.

— Убирайтесь, я не больна. Просто оставьте меня в покое!

— Кто изливает столько желчи, тот точно не болен, — съязвила Грет, пожав плечами, и вернулась в постель, чтобы еще немного поспать. У нее была напряженная ночь.

— Что? Что вы так пялитесь? — ругалась Марта.

— Ты не очень хорошо выглядишь, — осторожно сказала приблизившаяся Эстер.

— И это говоришь мне ты! Чтобы выглядеть так же ужасно, как ты, мне еще нужно постараться!

Эстер не подала виду, но Элизабет почувствовала, что она обиделась. Эстер, однако, как всегда, нашла оправдание плохому поведению Марты.

— Ей приходится нелегко. Она вынуждена работать больше всех нас, ведь она самая красивая. Я принесу тебе поесть, — решительно сказала Эстер, насыпала из котелка кашу с луком и яблоками и принесла Марте в постель.

Но вместо того чтобы поблагодарить ее, Марта выбила миску из рук Эстер, и ее стошнило на чистое платье.

Любая из девушек закричала бы на нее, но Эстер вытерла Марте платком рот и уложила ее на подушки, прежде чем убрать неприятную неожиданность.

— Я приготовлю тебе травяной отвар. Мне нужно только переодеть платье.

Марта ничего не сказала. Она свернулась калачиком, прижав лицо к грубой ткани своей длинной рубашки. Девушки, все до единой собравшиеся у кровати Марты, озадаченно переглянулись.

— У нее что-то с желудком, — сказала Анна. — Наверное, каша вчера была прокисшей.

— Или она выпила слишком много вина, — предположила Мара.

— Первый клиент, которого она вчера обслуживала, выглядел нездоровым, — угрюмо добавила Жанель. — Точно, она от него подхватила жар.

— Это все холодный ночной воздух! — не отступалась Эстер. — Всем известно, что он вреден для организма, а она целую вечность пробыла на улице.

Прозвучала еще пара предположений, но никто не решался сказать то, о чем все думали.

— Что бы это значило? — вернувшись, спросила мадам резким тоном.

Девушки молчали, пока Эстер не набралась духу ответить.

— Марта заболела, — сообщила она и указала на постель.

— Неправда, — возразила Марта и отодвинула одеяло. — Я просто не хотела вставать.

Она так быстро вскочила, что чуть было не сбила с ног Эстер. Эстер придержала ее, но Марта, оттолкнув свою защитницу, закричала:

— Оставь меня в покое! Сколько можно повторять: я не больна!

— Подойди сюда к свету, — велела мадам, и когда Марта не послушалась, сразу схватила ее за руку и потащила к открытой двери.

— У тебя критические дни?

Марта замешкалась с ответом, и хозяйка недовольно добавила:

— И не смей мне врать!

— Нет, — тихо прошептала Марта.

Мадам, посчитав на пальцах дни, подытожила:

— Пока еще не страшно. Только непонятно, почему ты выглядишь как смерть.

— Ее еще стошнило, — решилась сказать Мара.

— Что?

Мадам встряхнула Марту.

— Сколько раз?

— Несколько. Я не считала, — жалобно призналась Марта.

— Покажи мне свою грудь!

Эльза дала ей пощечину, когда та, защищаясь, скрестила руки на животе, и сорвала с нее рубашку. Она ощупала ее большую грудь и живот и озадаченно покачала головой.

— Не пойму.

Марта быстро шмыгнула в возвращенную рубашку.

— Сколько дней у тебя задержка?

— Не знаю, — тихо прошептала Марта и уставилась на свои босые стопы.

— Должно быть немного, дня четыре, может, пять?

— Наверное, да, — прозвучал на удивление безропотный ответ.

Эльза немного расслабилась. Она подошла к Марте и ласково похлопала ее по руке.

— Сейчас мы все исправим. Я сделаю тебе крепкий отвар, у тебя пойдут месячные, и ты почувствуешь себя лучше. Ты ведь постоянно пользовалась губкой?

Марта кивнула.

— Хорошо, продолжай и дальше. Это хорошее средство, даже если иной раз что-то и происходит.

Она непривычно нежно взяла Марту за руку и отвела к кровати.

— Я сразу возьмусь за дело, а ты скажешь мне, когда пойдет кровь.

Марта еще раз кивнула и снова забралась под одеяло.

— И все же это странно, — бормотала мадам, идя к себе в домик, чтобы приготовить вызывающий месячные отвар.

Она заварила на медленном огне пижму и полынь и добавила немного манжетки. Эльза не была знахаркой и не имела такого большого опыта, как старая повивальная бабка, жившая за церковью Святой Гертруды, но когда губка с уксусом не срабатывала, сама могла прекрасно справиться, чтобы все снова шло привычным чередом и жизнь ее подопечных не подвергалась опасности. Когда отвар немного остыл, она отнесла его Марте в постель и подождала, пока та не выпьет.

— Сегодня вечером можешь остаться в постели. Девочки подвинут ее к стене и поставят ширму. Скажешь мне, когда начнутся спазмы!

Марта молча встала, чтобы ее кровать передвинули, и снова нырнула под одеяло. Весь день она ни с кем не разговаривала и даже не поднималась, чтобы справить нужду. Она игнорировала попытки Эстер уговорить ее поесть или хотя бы выпить вина.

Эльза заходила каждые два часа.

— Еще нет?

Марта молча качала головой. На следующее утро ее еще дважды стошнило, но кровотечение так и не началось.

— Я не понимаю. — Эльза все больше нервничала, и девушки старались не попадаться ей на глаза.

Они выполняли свою работу, веселили клиентов, подбивали их выпить как можно больше вина и пытались удовлетворить их любым способом. С мрачным лицом мадам собирала деньги. Даже звон монет в кошеле не заставил ее в этот вечер улыбнуться.

На следующий день непривычно рано утром мадам уже была у кровати Марты.

— Все еще нет? Значит, мне нужно придумать что-то другое. Я ничего не понимаю!

Марта начала плакать. Остальные смущенно смотрели в сторону.

— Я не хотела, — всхлипывала она.

— Разумеется, ты не хотела, — терпеливо ответила мадам. — И если ты постоянно использовала губку, то тебя не в чем упрекнуть.

— Я снова и снова внушала себе, что все будет хорошо!

— Да, будет, успокойся. Прошло всего несколько дней.