— Когда? — обвиняющим тоном спросил он, барабаня длинными пальцами по столешнице. — По всей видимости, ты решила выждать момент, когда — за мое отцовство сможешь получить кругленькую сумму.

— Мне ничего от тебя не нужно, Данте. Я в состоянии вырастить ребенка одна.

Он резко поднялся на ноги. Его внушительный рост никогда прежде так не пугал Фэй, как сейчас.

— Одна? Ты намерена вырастить этого ребенка, даже не сообщая ему о том, кто его отец и что он является наследником состояния в Италии? — Данте говорил так громко, что несколько посетителей ресторана посмотрели на них, затем снова вежливо вернулись к своим блюдам, притворившись, будто не слышали ничего из ряда вон выходящего. — Если ты только попытаешься поступить подобным образом, я превращу твою жизнь в ад.

Дрожь, пробежавшая по спине Фэй, охватила все ее тело. Она наконец осознала всю силу угрозы Данте. Девушка не предполагала, что разговор с Данте об их будущем малыше закончится подобными угрозами с его стороны. Теперь все стало очевидно: Данте вполне способен забрать этого ребенка у Фэй навсегда.

— Однако здесь не место обсуждать правовую сторону этого дела, — резко продолжал он, заметив замершую неподалеку оробевшую официантку. Она подошла и поставила на стол заказанное Данте блюдо. — Я подожду, пока ты закончишь работу.

Фэй едва слышала его последние слова. До нее дошло только его сообщение о том, что в ресторане незачем обсуждать подобные вопросы. Она неохотно кивнула на его просьбу, вернее приказ, продолжить беседу, которую ей совсем не хотелось продолжать.

Если раньше она считала, что земля медленно уходит у нее из-под ног, то после заявления Данте она ощутила себя летящей в пропасть.

Данте при желании в любой момент заберет у нее их малыша.

— Ты выглядишь так, будто встретилась с привидением, — обратилась к Фэй ее мать, поджидавшая ее в кухне. Восторг, который отражался на ее лице весь этот день, уступил место обеспокоенности.

Фэй слабо вздохнула, проходя мимо наблюдавшей за ней Джози Маттесон, и подошла к разделочным столам. Девушка не сомневалась, что новость о присутствии в зале ресторана потрясающе красивого итальянца уже распространилась среди всех работников этого заведения.

— Синьор Валенти приехал, чтобы выразить сожаление о том, что вынужден прекратить свое участие? — тихо спросила Джози.

Фэй, чувствуя себя раздавленной, покачала головой.

— Его рестораны приносят такую умопомрачительную прибыль, мам, что ему незачем морочить себе голову всякими эмоциями типа сожаления.

Джози взяла Фэй под руку, почувствовав слабость дочери, и провела ее в раздевалку для официанток, потом развернула к себе лицом.

— Я имела в виду не ресторан.

Фэй посмотрела на нее и пару раз моргнула — сначала от удивления, а потом чтобы сдержать подступившие в глазам слезы.

Джози отвела прядь волос, выбившуюся из ее прически и упавшую ей на лицо.

Фэй пожала плечами. Ресторан «Маттесон», ребенок, она сама — Данте было безразлично все, когда речь заходила о получении прибыли. В каждой ситуации он находил выгоду, не задумываясь о жалости.

— Разницы нет, мам.

— И все же он приехал сюда и смотрит на тебя так, как может смотреть на женщину только влюбленный мужчина.

— Нет! — беспомощно запротестовала Фэй.

— Раньше твой отец точно так же смотрел на меня, — продолжала Джози.

— Он совсем не похож на папу, — то, с какой быстротой Фэй возражала матери, только показывало ее истинное отношение к Данте.

Джози вздохнула:

— Твой отец гордился бы тобой, Фэй. Я горжусь тобой.

— Я сделала только то, что должна была сделать.

— Ты добилась больших успехов, — спокойно сказала Джози таким тоном, каким может говорить только мать, понимающая, что ее дочь время от времени сама усложняет себе жизнь. — Когда ты посвятишь время лично себе, милая?

Фэй нахмурилась, испугавшись, что своим ответом дала матери понять, будто, восстанавливая репутацию ресторана, выполняла свой дочерний долг.

— Я не имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду, Фэй. Тебе нравится этот бизнес, но ресторан «Маттесон» был мечтой твоего отца. Именно поэтому он всегда был против того, чтобы ты бросала учебу. Он жаждал, чтобы ты нашла занятие по душе и была так же счастлива, как в день твоего первого отъезда в Рим, — она неторопливо растянула губы в улыбке и поцеловала Фэй в щеку. — Пора осуществить свои собственные мечты.

Жаль, что все не так просто, подумала Фэй. Жаль, что Данте не стремится разделить вместе с ней радость ее успеха. И, что бы там Джози ни прочла во взгляде Данте, его высказывание в то мгновение, когда Фэй заявила о возможности вырастить ребенка в одиночку — «Я превращу твою жизнь в ад», — говорило само за себя.

Именно эти его слова сейчас значили для Фэй все. Она заставила себя улыбнуться, хотя на душе у нее скребли кошки. Она цеплялась за призрачную надежду на то, что, если задержится на работе подольше, Данте устанет ее ждать и отправится восвояси.

Девушка тряхнула головой, наблюдая за тем, как персонал расходится по домам. Сейчас она была готова выполнить любую работу, лишь бы снова не встречаться с Данте.

Заперев дверь ресторана и обернув вокруг шеи вязаный шарф, Фэй поежилась от холодного октябрьского ветра и лишь потом заметила то, чего опасалась больше всего. На противоположной стороне улицы стоял лимузин.

Несмотря на слабое уличное освещение перепутать Фэй ничего не могла. Подобный автомобиль мог принадлежать только успешному бизнесмену.

— Только не говори мне, что обычно ходишь в такой час пешком, — раздался удивленный голос Данте из-за приоткрывшегося тонированного окна лимузина.

Фэй замерла на месте.

— Я живу неподалеку отсюда.

— Это ничего не меняет. Женщине не пристало ходить по улице в одиночку посреди ночи.

— Что ж, не все мы богаты, так что…

— А еще не все мы беременны, — произнес он таким тоном, будто для него это было новостью. — Давай, детка, залезай сюда.

Фэй направилась к автомобилю, рассердившись на себя за то, что с благодарностью принимает предложение Данте, поскольку теперь ей не придется идти пешком. Начинала сказываться усталость от событий сегодняшнего дня.

— Я беременна, но не больна, — проворчала она, когда Данте открыл ей дверцу лимузина.

Фэй уселась на подогреваемое кожаное сиденье, и внезапно утомление покинуло ее. Ей показалось, что она оказалась в иной реальности.

— Вот именно поэтому ты и должна быть особенно осторожной, — проговорил он одновременно сердито и обеспокоенно.

Фэй задалась вопросом, только ли из-за ребенка он так волнуется. Жаль, что однажды Данте вел себя так бесчеловечно, когда заявил об ответственности Фэй за собственное предохранение, когда потребовал, чтобы она стала его любовницей на месяц, а потом приказал заплатить ему за тот опыт, который она приобрела, работая в его ресторане.