более грозной, чем во времена Мернептаха: если египтяне уничтожили 12 535 врагов, как они утверждали, то ливийская армия вполне могла превышать 30 000 человек, не считая зависимых.22 Египетские рельефы изображают кампанию, в которой некоторые захватчики теперь являются частью египетской армии: здесь есть шардана с их рогатыми шлемами; солдаты с головными уборами из перьев, которые напоминают узоры на небольших предметах с Кипра двенадцатого века; солдаты в килтах, чья одежда похожа на ту, что носили шекелеши на резьбе в других местах.23

Если верить Рамессу, это была великая победа; но мир оставался недостижимым: северные народы мобилизовали свои силы примерно в 1179 году до н. э. (а ливийцы снова напали в 1176 году, потеряв более 2175 воинов-мешведов). В длинной надписи из храма в Мединет-Хабу изложена египетская версия событий; примечательна картина потрясений, происходивших не только на средиземноморских берегах Египта, но и в гораздо более обширном регионе:

чужеземные страны составили заговор на своих островах. В один миг земли пришли в движение, рассыпались в войне. Ни одна страна не могла устоять перед их оружием. Хатти, Коде, Кархемиш, Арзава и Аласия [Кипр] были отрезаны.

Они превратили землю в пустыню, так что она стала "подобна тому, что никогда не было", а затем из Сирии и Ханаана они двинулись на сам Египет.24 Египтяне были правы, настаивая на том, что эта чума поразила не только их самих, но и их старых врагов хеттов, чья империя, основанная на земле, распалась в этот момент. Народы, вторгшиеся в Египет, - пелешеты, тхеккеры, шекелеши, дениены и вешеши - объединились вместе; "они наложили руки свои на земли по всему кругу земли". Этот образ напоминает о нашествии саранчи. Захватчики пришли по суше и по морю, поэтому им пришлось противостоять на средиземноморских берегах Египта и на его восточной границе. В сухопутном сражении египтяне и их помощники из Шарданы столкнулись лицом к лицу с возницами, запряженными по-хеттски (три воина на машину); таким образом, захватчики смогли мобилизовать значительные ресурсы, включая большое количество дорогих лошадей. Как и ливийцев, их также сопровождали женщины и дети, передвигавшиеся на больших повозках, запряженных волами.

Те, кто прибыл по морю, столкнулись с крепостными стенами и горящими кострами: "их вытащили на берег, зажали и бросили на пляж "25 .25 Однако в других египетских рассказах захватчиков можно увидеть входящими в устья речных каналов, проходящих через Дельту; кроме того, на египетской службе было несколько военных кораблей, которые стремились загнать нападавших на берег, где они могли бы оказаться в ловушке на расстоянии выстрела египетских лучников. Египетские корабли, судя по рельефам, представляют собой приспособленные речные суда, в то время как лодки захватчиков похожи на лодки сирийских торговцев; на всех судах есть паруса, хотя они должны были использовать комбинацию паруса и весла. Корабли народов моря были украшены на носу и корме птичьими головами, что можно увидеть на микенском горшке XII века с острова Скирос. Пелешетам, а иногда и дениенцам, тхеккерам и шекелешам приписывается одна характерная черта: наряду с килтами пелешеты носили шлемы, увенчанные перьями, похожими на высокие короны. Сила захватчиков - несмотря на поражение в Египте - заключалась не в их флоте, а в их армии: в основном это были пехотные войска, сражавшиеся копьями и колющими мечами, и это оружие оказалось более эффективным на поле боя, чем дорогие, но зачастую хрупкие колесницы хеттов и египтян. Круглые щиты шардана хорошо подходили для ближнего боя. У захватчиков еще не было железного оружия, хотя хетты уже начали понемногу производить железные изделия. У них была дисциплина, решимость и (в буквальном смысле) острие. Образ этих бойцов сохранился на позднемикенской вазе, известной как Ваза воинов, где изображен отряд воинов, вооруженных копьями, круглыми щитами, поножами и килтами; на их головах - рогатые шлемы, характерные для шарданов и их союзников.26 Фараон проявил определенную мудрость, наняв шардану, поскольку это означало, что у него есть средства противостоять захватчикам с аналогичным оружием и тактикой боя.

Если бы удалось идентифицировать народы, упоминаемые в египетских надписях и папирусах, можно было бы получить гораздо более четкое представление о волнениях в Средиземноморье. Современные скептики отказываются от любых попыток идентифицировать народы, упомянутые в документах, утверждая (как в случае с аххиявой в хеттских документах), что несколько согласных не являются достаточным доказательством и что имена в любом случае мигрируют еще легче, чем народы.27 Но количество сходств между именами в египетских записях и именами, известными из Гомера, Библии и других более поздних источников, слишком велико для бессистемного совпадения: одно или два сходства могут быть совпадением, но более полудюжины являются доказательством. Дениены напоминают данавов (данаои, данайцы) - так Гомер иногда называл греков, стоявших лагерем под Троей; они также напоминают данаев, морской народ, живший около Яффы, согласно книгам Иисуса Навина и Судей, который, очевидно, присоединился к завету Израиля после остальных одиннадцати колен.28 Эти народы рассеялись; в девятом веке в Каратепе на юге Турции жил "царь даннунийцев".29 Мы уже видели, что на египетских надписях мы встречаем D-r-d-n-y, дарданцев. Тьеккер по звучанию напоминает тевкров, анатолийских соседей дарданцев, некоторые из которых поселились на побережье нынешнего северного Израиля, где с ними столкнулся Венамун. Некоторые ученые воспользовались грубым сходством звучания, чтобы отнести союзников Мерири - шекелешей - к Сицилии, эквешей - к Аххияве, превратив их в микенцев, а туршей (T-r-s-w) - к Тоскане, предполагая их идентичность с тирсеноями или этрусками пять веков спустя. Эти обозначения описывали народы, племена или места происхождения, но к тому времени, когда они были переведены в иероглифы, они утратили свои гласные звуки, и их очень трудно восстановить.30 Общее впечатление таково, что к 1200 году в восточном Средиземноморье действовали изменчивые и нестабильные союзы пиратов и наемников, способные время от времени формировать достаточно крупные флоты и армии для разграбления таких центров, как Пилос и Угарит, и, возможно, даже для проведения кампании против Трои, которая привела к падению Трои VIIa. Иногда они, должно быть, нападали на свою собственную родину, из которой (судя по поздним греческим легендам) было изгнано немало героев. Иногда разграбление родины приводило к оттоку бойцов, которые пытались вернуть свои богатства, нападая на Кипр, Угарит или даже дельту Нила. Среди них можно выделить жителей Таруиса, области, соседствующей с Вилусой или слившейся с ней. Именно это, а не гораздо более поздние этруски, лучше всего объясняет название Турша; иными словами, троянцы были одновременно и народами моря, и жертвами народов моря.

 

III

 

Египет