Лида Платова заглянула в кабинет, улыбнулась и проскользнула в полутёмное помещение, быстро поставив на стол тарелку с бутербродами и чашки – одну с чаем, другую с крепким дымящимся кофе.

– Спасибо, Лидочка, садись сама тоже поешь или у тебя ещё работа?

– Не-а, – тут же ответила Платова, – я уже всё сделала, даже топочку* посмотрела. Как операция? Большая язва? Сильно кровило?

– Нормально, справились. А ты чего голый сыр грызешь? Возьми нормальный бутерброд.

– Да я и так толстая, куда мне ещё хлеба, – с досадой ответила стройная девушка, вгрызаясь в кусок сыра.

Она жевала, делая маленькие глоточки из чашки, и вспоминала обидные слова своей напарницы: «что-то ты в последнее время растолстела, смотри, мужики отвернутся, некого ублажать будет». Лида краем уха услышала, как открылась дверь в отделение, затем раздался весёлый голос дежурной сестры Веры и строгий ответ вошедшей женщины. В следующую секунду дверь открылась и в кабинет вошла Анна Викторовна Шанина. За её спиной стояла, вытянув шею и стараясь рассмотреть всё происходящее, чтобы потом в деталях растрезвонить по всему Центру, Лидочкина напарница.

Анна внимательно посмотрела на мужа и девушку, затем перевела взгляд на стол и тихо спросила:

– Это что такое, а? Это как понимать? Лида, я правильно понимаю, что ты тут решила поужинать с моим мужем? – Платова, ничего не понимая, медленно встала и кивнула. Анна шагнула ближе и склонилась над столом, глядя в лицо улыбающемуся Шанину. – А тебе не кажется, дорогой, что это уже перебор? Ты хочешь, чтобы Виктор с Дашкой нам с тобой головы пооткручивали? – Она резко выпрямилась и обернулась к Платовой: – А ну быстро в столовую за хлебом!

– Ну тётя Аня... – простонала Платова, на что была развёрнута и ко всему ещё и получила звонкий шлепок по заднице.

– Если я не увижу в твоих руках хлеб, я немедленно позвоню твоим родителям и нажалуюсь на твоё поведение. Игорь, ты же взрослый мужчина, у самого дочь выросла, хочешь, чтобы эта коза себе гастрит заработала? Ты ещё здесь? – прошипела Анна в адрес стоящей перед ней девушки, после чего Лида шаркая ногами поплелась в столовую, бурча себе под нос: «шантажистка, как есть шантажистка, и ябеда к тому же». Анна покачала головой и легко поцеловала мужа в щёку: – Сильно устал? Может, давай я спину разомну? Ты таблетки принял от давления? Садись поудобнее, сделай глоточек, а я плечи помассирую, пока эта хулиганка поест нормально.

Стоявшая в дверях всё это время дежурная медсестра с недоумением переводила взгляд с Анны на Игоря, пока не услышала резкое замечание от Шанина:

– Вам больше нечем заняться, Вера? Или вам не достаёт ещё нескольких жареных фактов из жизни нашей семьи? Предупреждаю, ещё одно кривое слово в мой адрес или в адрес моей жены и племянницы, и я буду ставить вопрос о вашем увольнении из Центра. В моём отделении вы работать точно не будете, понятно?

– Племянницы? – ошарашенно прошептала молчавшая до сих пор девушка. – Но я же не знала, иначе бы я никогда ничего не сказала. Да и заменить меня пока некем, – постаралась она выдать свой последний аргумент.

– Незаменимыми бывают только аминокислоты, девушка, – отрезал Шанин.

Вера бросилась бегом в комнату дежурного персонала, кусая губы и краснея. Анна подняла бровь и сильнее нажала на шею мужа:

– Племянница? Интересно.

– Знаешь, Анют, я Витьку тогда из такой жопы вытащил, что могу считать себя его крёстным отцом, наверное. Ну братом так точно. Вот и Лидуша мне как дочь. Только ты права, не ест по ночам ничего, хотя работает за двоих. Надо менять им смены и увольнять эту звезду, старшей медсестре скажу, чтобы искала нашей Лидочке другую напарницу. А то зарплаты одинаковые... Боже, Ань, ещё раз тут помни! Спасибо тебе, милая. А ты сама когда ела, кстати? А то сейчас я орать начну.

– Не начнёшь, вон наш хлебушек возвращается, сейчас и поужинаем вместе. – В кабинет вошла всё ещё бурчащая Платова, Анна поцеловала её в лоб и усадила в глубокое кресло. – Лидусь, садись, ноги прикрой, у Игоря в кабинете почему-то всегда дует. Вот твой чай, смотри не обожги язык, малышка. Ну, рассказывай, как там мама с папой, как Кирюха?

______________________________________________________________

*Топочка - студенческий сленг, обозначающий один из предметов - топографическая анатомия и оперативная хирургия.

Глава 11

– Блин, подошва у ботинка сдохла, воду пропускает. Как дежурство доработать? До утра ещё полночи пахать.

Матвей с тоской смотрел на лопнувшую подошву старого ботинка. Да, как говорится, хотел как лучше, получилось как всегда, чёрт побери! В этих ботинках он чувствовал себя как в тапочках, хотел отработать смену налегке, а шиш вам!

– Так пойди в аптеку, возьми прокладку женскую, – не глядя по сторонам отозвался Артём Городецкий.

– И чё? – с удивлением спросил Матвей.

– Чё-чё! Проложи вместо стельки – прилипает отлично, воду не пропускает. Одним словом, сухо и комфортно.

Матвей с сомнением посмотрел сначала на врача, что так же не отрываясь что-то читал в телефоне, затем на ботинок. Потом встал и пошёл в аптечный пункт. Свободные врачи и фельдшера отдыхали. Начало марта выдалось сырым и холодным. Но зато народ уже активно начал готовиться к дачному сезону, и вызовов, как ни странно, становилось чуть меньше. Вскоре вернулся Матвей, пряча улыбку и едва сдерживая смех.

– Ты чего? – с недоумением посмотрел на друга Богдан.

– Совет дельный, Тёмыч, действительно сухо и комфортно, но вы бы видели лицо нашей аптекарши, когда я зашёл и попросил прокладку, а на её вопрос «‎какую?», ответил «‎где-то 41-42 размера»!

Первой криво усмехнулась Алиса Дмитриевна, затем как-то странно закашлялся Артём Городецкий и глубоко вздохнул Глеб Назаров, а уж за ним расхохотались и все присутствующие в комнате. Но веселье продолжалось недолго. Смех стих, как только в дверях в комнату отдыха появилась Эллочка-людоедка.

– А что тут происходит? Над чем смеётесь?

– Над новым нетрадиционным методом использования женских прокладок, – честно ответил Назаров и уставился на Подгорную.

Эллочка сжала