«Да я и сама так считаю, – покаянно вздохнула девушка. – Ведь понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, и все равно продолжаю плыть по течению».

За то время, пока они с Евгенией были в ссоре, Ника успела пару раз встретиться с Юрием и один раз с Иваном. С первым они катались на карусели, а потом вместе гуляли по парку, когда Ника щелкала «дождливые картинки». С Иваном они все же сходили на американский боевик, а на прощание даже поцеловались – мимолетно, но все равно достаточно нежно. Хотя и по-разному, но оба поклонника продолжали ей нравиться, а потому вопрос «Как быть и что делать?» до сих пор оставался открытым.

Наконец в дверях ресторана появилась Евгения, и Ника энергично помахала ей рукой. Встреча подруг была такой бурной и восторженной, будто они не виделись по меньшей мере с конца прошлого столетия. Конечно, Женька не преминула немного попенять Нике за то, что та не звонила ей целую вечность, а потом сразу же принялась делиться последними сплетнями. Но когда им принесли тарелки с салатом, Евгения прервала себя на полуслове и требовательно сказала:

– Ну, теперь твоя очередь. Рассказывай, что у тебя приключилось? Думаешь, я не догадываюсь, что тебе приспичило мириться не просто так?

Ника не стала опровергать очевидное, хотя и подивилась про себя Женькиной проницательности. Ей не терпелось вывалить на подругу потрясающую новость о знакомстве с господином Данцевичем, и она, не мешкая, приступила к повествованию. От ее сдержанности не осталось и следа – так она была взволнована.

– Значит, этот Оскар пригласил тебя сегодня вечером в ресторан, чтобы поговорить о деле? – уточнила Евгения, когда рассказ Ники подошел к концу.

– Именно так. А дочка Яна Сигизмундовича обещала меня приодеть и приукрасить. Оскар Германович шикарный мужчина, и я должна соответствовать.

– Хочешь пустить ему пыль в глаза? – язвительно спросила Женька.

– Хочу, – не стала лукавить Ника, – это же такой шанс!

– А как же ты говорила про свои фотки, что это «самодеятельность»?

– Ну, если профессионал такого уровня сказал, что ему нравятся мои работы, мне хочется верить, что в них и вправду что-то есть. Он же специально меня искал, представляешь?

– Представляю, – протянула Женька, сдаваясь. Но сдалась все же не до конца. – А как же Иван? А Юрий? – спросила она, глядя на Нику с прищуром.

– Да ты что, – чуть не подпрыгнула та, – с господином Данцевичем – это же исключительно по делу!

– Это ты так думаешь. А вдруг он настроен иначе? Вдруг для него само собой разумеется, что ваши деловые отношения должны будут продолжаться в постели?

– Опять ты, Женька, за свое! – не могла не возмутиться Ника. – Теперь тебе и Оскар не угодил, хотя ты его даже не видела. Давай не будем делать поспешных выводов, хорошо? Вот я схожу с ним в ресторан, тогда и увидим, что к чему.

– Ты мне все расскажешь?

– Ну а как же! Должен же кто-то рассматривать происходящие вокруг меня события с критической точки зрения. Но ты все же зря его подозреваешь – на меня он произвел очень благоприятное впечатление. И на Яна Сигизмундовича, между прочим, тоже, а иначе он вряд ли стал бы меня так поощрять.

– Рано радуешься, – ухмыльнулась Женька, – твой Сигизмундыч себя еще покажет. Пока его Ядвига будет тебя наряжать, он прочтет тебе двухчасовую лекцию о морали и нравственности. Потом он самолично проводит тебя до машины, чтобы из рук в руки передать господину из Прибалтики и еще раз удостовериться в его благонадежности.

Пророчества Евгении сбылись один в один, и в тот вечер свою порцию наставлений пришлось выслушать не только Нике, но и ее новому поклоннику. Зато в отношении самого Оскара подруга не угадала. Тот вел себя как настоящий джентльмен и хотя весь вечер расточал Нике комплименты, в поведении его не было даже намека на интим. Откровенно наслаждаясь избранной им ролью мецената, он неторопливо рассказывал ей об эксклюзивной фотостудии в Риге, живописал свою работу для серьезных толстых журналов, хвастал сотрудничеством с известными зарубежными издательствами. Вскоре у Ники уже голова шла кругом, но она так и не смогла понять от чего: то ли от великолепия шикарного ресторана и двух бокалов дорогого вина, то ли от блестящих перспектив, которые мастерской рукой рисовал перед ней ее собеседник. Погрузившись в сладостные мечты, она не заметила, как стрелки часов приблизились к двенадцати, и очнулась лишь тогда, когда Оскар подозвал официанта и попросил счет. Он пообещал Яну Сигизмундовичу, что доставит Нику домой не позже полуночи, и теперь намеревался в точности сдержать свое слово. Видимо, безошибочно угадав в старике человека, который имеет на девушку большое влияние, господин Данцевич стремился таким образом завоевать его доверие.

Ночевать Нику оставили в доме Ядвиги, выделив ей маленькую гостевую комнату с удобной кроватью и горой пуховых подушек. Однако девушка была так взволнована, что заснуть у нее не получилось. Она лежала, глядя в темный потолок широко открытыми глазами, и размышляла обо всем, что с ней случилось. Внезапно сердце ее пронзила неизвестно откуда взявшаяся тревога, и даже мурашки пробежали у нее по спине.

«А что, если на самом деле все не так замечательно, как я себе воображаю? – испуганно подумала она и резко села на постели. – Вдруг все события последнего времени каким-то образом взаимосвязаны друг с другом и вокруг меня разворачивается некая хитроумная игра? Я наивно решила, что по закону справедливости в моей жизни наконец-то началась светлая полоса, в то время как в действительности это лишь небольшое затишье перед грядущей бурей».

Ника принялась лихорадочно перебирать подробности своего знакомства сначала с Юрием, потом с Иваном и, наконец, с Оскаром, но ничего подозрительного во всем происходящем так и не обнаружила.

«Глупости, – решительно одернула она себя. – Что еще за шпионские страсти? В моей постной жизни никогда не было ничего такого, что могло бы привлечь злодеев. И как такая фигня вообще могла прийти мне в голову?»

Беспокойство улетучилось так же внезапно, как и появилось, и Ника снова погрузилась в думы о приятном. Еле дождавшись утра, она бросилась звонить Женьке. Ей не терпелось поделиться с подругой подробностями вчерашнего ужина и тем, как понравилось ей общество Оскара.

– Звучит волшебно, – сказала Евгения, терпеливо выслушав восторженный Никин рассказ. – Я бы даже сказала, фантастически.

– Ты за меня рада? – спросила Ника, не замечая, кажется, ее скептицизма.

– В общем-то, конечно, рада. Только меня все равно терзают смутные сомнения. Этот твой Оскар свалился с небес, как Санта-Клаус, и тут же принялся одаривать тебя сказочными обещаниями. С какого припендеха, не скажешь? Тебе все это не кажется странным? Откуда ты знаешь, что он именно тот, за кого себя выдает?

– Не волнуйся, не ты одна такая подозрительная, – ответила Ника и внезапно подумала, что в последнее время они с Евгенией как будто поменялись ролями. Сама она, всегда такая осторожная и разумная, ведет себя совершенно бесшабашно, зато ее легкомысленная подруга проявляет чудеса прямо-таки стариковской предусмотрительности.