— Удачно порыбачил, — подмигнул Антон. — Ничего так щучка.

Дед только руками замахал — мол, убирай быстрее.

Волконский заменил обнажённую диву бескрайними зелёными полями под голубыми небесами, и дедок вздохнул с облегчением.

Возвращались они тем же путём, что и пришли — через внутренний дворик. Тихонько как злоумышленники. Поэтому-то Радослава, которая разговаривала с кем-то по телефону, присев на краешек скамейки под развесистым клёном, не сразу их заметила.

— Да, я сейчас в Новогусевке… Конечно, и он здесь… А чего бы я в эту дыру попёрлась?

Волконский навострил уши, но зря.

— Петрович, — окликнул кто-то его спутника.

— Да, иду я, иду, — проворчал дедок и направился в сторону женщины в кокетливой шляпке, которая махала ему из-за угла.

Этот диалог прогнозируемо спугнул Радославу.

— Потом перезвоню, — спешно сказала она собеседнику и сбросила вызов.

Но даже те несколько слов, что Антон успел услышать, навели его на мысль, что разговор шёл о нём. Имени Радослава не назвала, но кого ещё она могла иметь в виду под словом «он»? Красильникова? Водителя? Сомнительно. К ним она не проявляла ни малейшего интереса, а вот к Волконскому — ещё какой. Впрочем, для Антона и так не было секретом, что Радослава напросилась в деревню из-за него — догадался сразу после разговора с Обабком. Но любопытство вспыхнуло по другому вопросу. С кем она откровенничала? С подругой? Кому докладывала, что находится в Новогусевке? И главное — для чего она следует за Антоном по пятам?

Волконский был бы не Волконский, если бы не попытался тут же всё выяснить. Он подсел на скамейку к Радославе. «Атмосферная», конечно, поняла, что Антон слышал её последние пару фраз. Но как всегда была невозмутима и лучезарно улыбчива.

— Неужели тебе здесь не нравится? — утрировано сокрушённо спросил Волконский. — Как же так? Свежий воздух, зелень.

— Да, чудесное местечко, — согласилась она.

— Почему же назвала его дырой? Зачем ввела собеседника в заблуждение?

— Антон, тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — насмешливо нахмурила она бровки. — Впрочем, я люблю плохих мальчиков.

— На том конце провода был как раз такой?

— Тебе интересно? — игриво спросила Радослава.

— Ну, разумеется, мне интересно с кем ты говорила обо мне.

— Ладно, расскажу… — пообещала она, как бы невзначай положив свою руку на руку Антона, — …завтра, когда придёшь сверлить дырку в стене. А может, если командировка не затянется, мы успеем заняться этим ещё сегодня?

— Радослава, — Волконский снял её руку, — меня утомила твоя игра. Чего ты хочешь?

— Мне казалось, я довольно прозрачно намекала, — многозначительно улыбнулась она. — Но если желаешь, чтобы я сказала напрямую, хорошо — тебя.

Она поднялась, задев стройным бедром. Вся такая соблазнительная в красном коктейльном платье, не очень вяжущемся к деревенской обстановке. В той другой жизни тело наверно откликнулось бы на такой откровенный призыв. Но теперь Волконского заводило другое.

— Пора идти улыбаться на камеры, — «атмосферная» сделала пару шагов, обернулась и кокетливо пропела: — Подумай насчёт сегодняшнего вечера. Я удовлетворю твоё любопытство… и не только его.

Волконский смотрел Радославе вслед и думал, что, пожалуй, она превзошла всех девушек, что вешались ему на шею. Так профессионально и настойчиво этого не делал ещё никто. Может, она знает, кто Антон на самом деле — осенила догадка. Нельзя сказать, что физиономия Волконского часто светилась в прессе или интернете. Его знали в лицо только партнёры по бизнесу и московский круг знакомых. Но мир тесен.

Если версия верна, она многое объясняет. Значит, надо быть с Радославой поосторожней. Антону не хотелось, чтобы «атмосферная» разболтала его маленькую тайну и испортила всю игру.

Разгрузка компьютеров заняла не больше десяти минут. Как только потребность в физической силе исчезла, Волконский подошёл к Катерине:

— Кать, я отлучусь ненадолго. Мне тут нужно поручение Раздобудько выполнить — забор её тётке поправить. Вы же справитесь дальше без меня?

Информация насчёт забора удивила Мисс Строгую Училку. И, кажется даже, не просто удивила, а произвела благоприятное впечатление. Да, пусть знает — Антон такой, бескорыстно помогает старушкам, и, вообще, белый и пушистый.

— Иди, конечно, — кивнула Катя. — Справимся.

— А сколько у меня времени?

— Ну, часа три, примерно. Пока всё подключим, наладим, инструктаж проведём.

— Дай мне знать, когда закончите, если к тому времени ещё не вернусь. Я тут недалеко буду. Параллельная улица — крайний дом у реки.

— Хорошо.

Антон вышел из здания школы и направился к Олимпиаде Ираклиевне, вот ведь дал бог имечко ещё одной Раздобудько.

Дом Олимпиады, классический такой, деревенский, с резными ставнями, заботливо выкрашенными в голубой цвет, и небольшой верандой, навеял на Волконского ностальгию. Когда-то ребёнком он всё лето проводил почти в таком же — у бабушки в деревне.

Хозяйка встретила у калитки. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять — перед Антоном родственница Изольды Эммануиловны. Крупная, бодрая, деловая. И голос в точности как у племянницы: командирский, уверенный и при этом… заботливый.

— Антон? Мне уже Изольдушка звонила — предупредила. Как же вовремя. Вчера соседский козёл (белены объелся, что ли?) повалил мне часть ограды. Непорядок!

Непорядок Раздобудьки не любят — это уже Волконский знал.

— Ничего. Поправим, — успокоил он, заходя во двор. — Показывайте фронт работ.

— Да как же фронт? — всплеснула она руками. — Ты же наверно голодный. Идём в дом — накормлю. Нельзя работать на голодный желудок.

А вот и ещё одна семейная Раздобудьковская истина.

— Да нет, Олимпиада Ираклиевна, давайте я всё же сначала работу сделаю, а уж потом — обед.

Три часа — не так и много. Волконскому не хотелось бы оставить поручение Раздобудько выполненным наполовину. Хозяйка, видя решительность гостя, смирилась. Отвела к дальнему краю участка и показала несколько поваленных столбов изгороди. Потом вооружила лопатой.

— Я бы и сама починила. Но когда этого чёрта соседского из огорода выгоняла, ногу растянула. Совсем в колене не сгибается.

Вот же какой козёл-вредитель. Видимо, придётся забор как следует укрепить, а то ведь он снова явится проверить сооружение на прочность. Хозяйка вернулась в дом, а Антон засучил рукава. В переносном, конечно, смысле. А в прямом — он просто скинул тенниску (дабы не подвергать тело перегреву, а многострадальный китайский ширпотреб — риску быть снова порванным). Здесь в деревне — такой дресс-код, к счастью, допустим.