Он ответил вице-президенту «Бэннок ойл», с благодарностью приняв предложение и заверив в своем желании остаться в совете компании. «Считаю своим долгом перед памятью Хейзел продолжить работу, которой она отдавала столько сил», – написал он.

Он быстро просмотрел письма и удалил большинство. Но одно письмо привлекло его внимание, и он открыл его. Писал Рональд Бантер, старший попечитель «Семейного доверительного фонда Генри Бэннока».

Дорогой мистер Кросс,

я был глубоко опечален, прочитав Ваше письмо. Примите мои соболезнования в связи со смертью Вашей жены миссис Хейзел Бэннокс-Кросс. Она была прекрасным человеком большой силы духа и авторитета. Она также была очень умна. Сам я всегда уважал ее и восхищался ею.

Так уж совпало, что в данный момент я приехал по делу в Лондон. До субботы я буду жить в отеле «Ритц» на Пикадилли. Номер телефона коммутатора отеля 0207-493-8181, а мой номер 1101. Поскольку Вы – душеприказчик Вашей жены, я считаю, что нам нужно как можно скорее встретиться, когда Вам будет удобно. Пожалуйста, позвоните мне, чтобы договориться о встрече.

Искренне ваш Рональд Бантер

Гектор взял телефон и набрал номер. На коммутаторе отозвались почти сразу и переключили его на номер 1101. Гектору ответил женский голос.

– Доброе утро. Говорит Джо Стенли, юридический помощник мистера Бантера. Чем могу быть полезна?

Акцент среднеатлантический, выговор четкий. Прекрасно владеет голосом.

– Могу я поговорить с мистером Бантером?

– Как доложить, кто звонит?

– Меня зовут Гектор Кросс.

– Господи помилуй! Мистер Бантер ждет вашего звонка. Пожалуйста, подождите.

Гектор улыбнулся, услышав старомодное выражение «Господи помилуй!» Единственным человеком, от кого он его слышал, была его мать.

Через минуту Бантер ответил. Голос у него был высокий, слова он выговаривал внятно – точно педантичная старая дева.

– Мистер Кросс, рад, что вы позвонили.

– Мистер Бантер, когда и где мы можем встретиться?

– Сегодня я освобожусь после шести. Я знаю, что вы живете за городом. К несчастью, у меня нет транспорта…

– Я могу приехать к вам в «Ритц».

– Да, это было бы очень удобно.

Все утро Гектор работал: звонил сам и отвечал на звонки, разобрал все документы на столе. В начале второго он спустился в подсобку и надел болотные сапоги, потом взял из стойки удочку и пошел на реку. На берегу пруда Медового Месяца (так назвала Хейзел, когда они на берегу держались за руки) под длинными ветвями ивы хорошее место для рыбалки.

Трудно было надеяться на клев, забрасывая с берега. Но Гектор наживил крючок пауком-долгоножкой и с третьей попытки сумел хорошо забросить леску на форель. Леска, серебряная и алая, размоталась; крючок ушел под воду. Четверть часа Гектор думал только о рыбе, метавшейся по пруду. Когда ему наконец удалось вытащить ее на берег, он склонился к ней, восхищаясь изящными линиями и мерцающей красотой форели, потом ударом короткой дубинки, которой рыболов свершает последний обряд, прекратил ее мучения. Повар поджарил форель с грибами, и Гектор поел на террасе.

После еды он переоделся в темный деловой костюм и снова попросил подать «Бентли». Ему нравилось водить эту машину, легко слушавшуюся руля. Он поехал в больницу и провел час с Кэтрин.

Гектор решил, что с каждым днем она становится все прекраснее. Выйдя из родильного отделения, он пошел к доктору Найду.

– Когда вы сможете выписать мою дочь, доктор?

Доктор посмотрел карточку Кэтрин.

– У нее все очень хорошо. Вы подготовили для ухода за ней все необходимое?

– Да.

– Вот уж действительно. Я слышал, вы переманили одну из моих лучших сестер.

– Каюсь, виноват, – согласился Гектор.

Доктор глядел печально.

– Хорошо, я выпишу вашу дочь завтра утром после обхода. Тогда вы сможете подписать документы и забрать ее.

Идя к машине, Гектор испытал необычное волнение при мысли, что его заботам поручат маленькую крупицу жизни. Кэтрин – единственная оставшаяся у него подлинная часть Хейзел.

Он выехал на дорогу в Лондон.

У бокового входа в «Ритц» Гектор передал «Бентли» привратнику и поднялся по ступеням в вестибюль отеля. Остановился перед стойкой портье. Портье уже ждали три-четыре посетителя, и Гектор встал в конец очереди. Потом небрежно осмотрел большой вестибюль и прилегающую гостиную.

В полном разгаре был священный ритуал пятичасового английского чаепития, и почти все столики в гостиной были заняты. За одним из них лицом к вестибюлю сидела женщина. Когда взгляд Гектора скользнул по ней, она встала и посмотрела прямо на него. Гектор снова поглядел на нее. Высокая и поразительно красивая. Волосы блестящие, черные, но с легкой рыжиной. На лице в форме сердца широко расставленные глаза. Даже отсюда он видел, что они зеленые, цвета морской волны, и спокойные. Она пошла к нему, грациозно переступая длинными ногами. Узкая прямая юбка на дюйм выше колена. Высокие каблуки подчеркивают изящество икр. Бедра узкие, но округлые. Серый костюм не скрывает высокую грудь. Женщина остановилась перед Гектором и улыбнулась. Улыбка была сдержанная и осторожная, но тем не менее обнажала ровные, ослепительно белые зубы. Женщина протянула руку.

– Мистер Кросс? – спросила она. – Меня зовут Джо Стенли.

Голос мягкий, произношение четкое, интонации уверенные. Гектор взял ее за руку.

– Да, я Гектор Кросс. Рад знакомству, мисс Стенли.

– Мистер Бантер ждет вас. Разрешите проводить вас в его номер.

В лифте они были не одни, поэтому молчали, пока не вышли на самом верхнем этаже. А когда прошли по коридору и остановились перед двустворчатой дверью в дальнем его конце, она коснулась руки Гектора, придержав, и тихо сказала:

– Мне очень жаль. Я хорошо знала вашу жену, она была замечательным человеком, честным и сильным. Сочувствую всем сердцем.

Гектор видел, что она говорит искренне, и был глубоко тронут.

– Спасибо. Вы очень добры.

Когда они вошли в номер, с дивана в глубине гостиной поднялся Рональд Бантер. Это был маленький аккуратный мужчина, седой, в золотых очках для чтения. Он был без пиджака, ярко-алые подтяжки не вязались со строгим в остальном стилем в одежде. Лицо у него было неприветливое. Гектор едва сдержал улыбку, вспомнив описание Хейзел: «Сборище жадюг-законников с неприятными физиономиями». Они обменялись рукопожатиями, и Гектор приметил огонек в светлых глазах Бантера. Может быть, ярко-алые подтяжки выдают его истинный характер?

– Позвольте еще раз выразить вам мои соболезнования. Мы встречаемся при трагических обстоятельствах, мистер Кросс. – Бантер показал на груду газет на столике перед ним. На всех первых полосах – портрет Хейзел. – И заниматься нам придется невеселым делом.