– Рэймон? – вздрогнув, спрашиваю я.

– Кто это?

Легкий южный акцент.

– Это я…

– Извините, плохо слышно. Можете повторить ваше имя?

Откуда-то из глубины квартиры доносится женский голос:

– Все готово, дорогой!

Я тут же воображаю Синди-Katwoman7, покачивающую бедрами в стрингах, пальцы с ярким лаком на ногтях удерживают замороженную пиццу, но тип откликается: «Сейчас иду, Лиза!», а я бормочу:

– Извините, я, должно быть, ошиблась номером, – и разъединяюсь, тяжело дыша.

Результат забега: если Мантенья тот самый Рэймон, то у него есть компаньонка. Лиза, которая крутится у плиты. Надеюсь, она грузная, некрасивая, со спутанными секущимися волосами. Теперь примемся за Камински.

– Да!

Прокуренный, чуть вульгарный голос. На заднем плане отголоски разговоров, звон стаканов, бар или ресторан.

– Рэймон?

– Ну да, кто это?

Я бы сказала, что этот Рэй малость под градусом.

– Это я.

– Это ты, Сандра? Но что ты делаешь? Я тебя уже полчаса дожидаюсь!

Кладу трубку.

Руки дрожат. У каждого из Рэймонов есть любовница! Или, что еще хуже, жена! Некая Лиза и некая Сандра. Неплохо он издевается надо мной, подонок! Камински или Мантенья – не имеет значения! Не стану больше отвечать на мэйлы этого ублюдка!

Будто для того, чтобы подстрекнуть меня, звякнул сигнал. Пришло сообщение.

Katwoman7. На редкость вовремя!

– МЭН только что ЗВНЛ, он ВЗВРЩТся завтра, супер, даже СЛШКМ. Гиперсекс.

Гиперсекс, в ярости скрежещу зубами.

– Где ты с ним встречаешься?

– Ммм, в отеле, в 6. Лулу я сказала, еду за ПКПКми.

– Супер, развлекись как следует!

– Спасибо. РСКЖу после.

Посылаю ей смачный поцелуй и выхожу из контакта. Тип, который ей звонил, это не Мантенья с его толстой Лизой. Камински поджидает свою тетку в каком-то злачном месте. Ладно, с этими глупостями покончено, вернемся к моему случаю. Есть три возможности:

– Рэймон – подонок, который гуляет налево;

– Рэймон – это вовсе не Рэймон. Это всего лишь псевдоним;

– Рэймон – это не псевдоним, но в таком случае он никогда не работал в фирме «Браун-Берже».

Да, продвинуться не удалось.

Звонит телефон у Стивена. Лезу в камин.

Трубку сняли. Должно быть, он вернулся, а я не слышала. Скрежещет громкая связь.

– Это лейтенант Спелман.

– Добрый день, лейтенант.

– Мне нужно зайти к вам, чтобы задать один вопрос.

– Насчет чего?

– Не могу сказать по телефону. Буду у вас через десять минут.

– Хорошо.

Спелман разъединился. Ого, дело пошло. Но что ему нужно узнать у Благонравного Стивена? Видел ли тот женщину, ставшую новой жертвой?

Где мой черный свитер, я замерзла.

На лестнице тяжелые шаги лейтенанта Спелмана. Кашель. Звонок. Дверь с легким скрипом открывается.

– Входите, лейтенант.

– Сожалею, что приходится вас беспокоить. Я ненадолго, – бросает Спелман, выдав новый приступ кашля.

– Что случилось?

Длинная пауза. Можно подумать, что Спелман никуда не спешит и тянет время. Или дыхание, если учесть, что его одолевает чертов насморк.

– Вам говорит что-нибудь имя Мелани Дюма? – задает он наконец вопрос, заходя издалека.

– Мелани Дюма? Нет, никаких ассоциаций. А что, я должен ее знать? – удивленно спрашивает Стивен.

– Взгляните на фото.

Чихание. После недолгого молчания Стивен, поколебавшись, произносит:

– Нет, в самом деле… разве что… У вас нет другого снимка? Этим водительским правам уже десять лет.

– Только этот. Вспомните, – настаивает Спелман надтреснутым голосом.

– Может, я с ней и пересекался, но вот где?

– В больнице?

– Она не имеет отношения к персоналу. И у меня такой пациентки не было. Но это лицо мне смутно знакомо. Может, посетительница?

– А это вам что-то говорит?

– Это бандана доктора Симона! Его любимая голубая повязка.

Спелман опять кашляет.

– А это?

– Это один из галстуков доктора Даге, он носит только галстуки «Лакост» ярких оттенков. В те дни, когда предстоит сложная операция, он надевает красный. Но откуда у вас все эти предметы?

– А это? – Спелман гнет свое, избегая прямого ответа.

– Солнечные очки доктора Мадзоли… или по крайней мере такие, как у него, ему их дарит фирма «Браун-Берже», видите – их логотип на дужке.

– «Браун-Берже»? – переспрашивает Спелман.

– Крупный центр, разрабатывающий фармацевтические препараты, они нередко делают корпоративные подарки, как это у них называется. Больнице они, например, преподнесли бойлер с фильтром для кофе. Но для чего вы собрали все эти предметы? – повторяет сбитый с толку Стивен.

– Мы обнаружили их в машине этой молодой женщины, Мелани Дюма, в пластиковом пакете в бардачке.

– Она что, украла их?

– Пока не знаем. Но ей могли их дать.

– А ее вы не спрашивали?

Спелман вздыхает, переминается с ноги на ногу.

– Мелани Дюма скончалась. Ее тело было найдено сегодня. Она была задушена.

Какой эвфемизм…

– Господи! – восклицает Стивен. – Но… но какое отношение это имеет к нашим врачам?

– Именно это нас и интересует. Согласно заявлению вашей коллеги Селины Дюран, Мелани проходила в вашей больнице программу дезинтоксикации.

– Значит, я мог видеть ее в коридорах… Но вы знаете, многие наркоманы страдают клептоманией.

– М-да…

Спелман отнюдь не пылает энтузиазмом. Я лихорадочно размышляю. Если девушка не стащила эти предметы, значит, ей их дали владельцы. Но к чему отдавать бандану, галстук или мужские солнечные очки совершенно незнакомому человеку? Стало быть, наши врачи ее знали. И потом, просто знакомой или приятельнице не будешь вручать галстук! Иное дело, любовнице. Так что, Мелани Дюма состояла в любовницах у всех троих?

Спелман, должно быть, размышляет сходным образом. Он шмыгает носом и вновь откашливается.

– Чертова простуда! – бросает он и принимается чихать.

– Аспирин утром и вечером – и вы почувствуете себя лучше, – советует Стивен.