– Я не ослышался?

– Нет.

– Это кредит? Под какой процент?

– Никаких процентов, – покачал головой Алим. – Деньги переходят в ваше полное распоряжение. Сделаете операцию – и у вас останется еще почти миллион. Сможете обосноваться всей семьей в любой стране. Да хотя бы в той же Германии.

– То есть мне придется скрываться? – спросил Рахман напрямик. – Бросить работу и сменить место жительства, я прав?

– Почему бы и нет, друг мой, почему бы и нет? У вас есть шанс кардинально изменить свою жизнь. Не только свою, но и жизнь ваших близких.

Это звучало как музыка. Но не бравурная, а тяжелая, грозная. «Отказаться? – спросил себя Рахман. – Но это значит похоронить жену. Я мужчина, и я обязан вести себя как мужчина. Решительно, твердо».

– Что ж, считайте, вы купили меня с потрохами, – сказал он. – Делайте свое предложение, господин искуситель.

– Ну зачем же так грубо! – воскликнул Алим, скорчив обиженную мину. – Нельзя кусать руку, протянутую вам свыше. Не то эта рука может исчезнуть, и кто тогда вытащит вас из пропасти, в которой вы очутились?

– Извините, – буркнул Рахман.

Они завершали обход исполинского фонтана. Черная гладь воды вся сверкала и переливалась отражениями огней. Нарядные люди смеялись и веселились. Между ними сновали юркие бесстрашные роллеры и велосипедисты, внося сумятицу во всеобщее размеренное движение. Но Рахману казалось, что они находятся в мертвой пустыне и что от его спутника тянет не хорошим одеколоном, а серой.

Душа была уже почти продана. Остались мелкие формальности.

– Я хотел бы узнать суть, – произнес Рахман. – Что я должен сделать? Это, конечно, как-то связано с моей профессией, верно?

– Верно, – согласился Алим, которому надоело ходить вокруг да около. – Я рад, что вы такой догадливый.

Он и в самом деле был рад. Рыба клюнула. Ее удалось подсечь. Теперь главное – не дать ей возможности сорваться с крючка.

– Отойдем-ка в сторонку, – предложил Алим.

Они отдалились от скопления народа и двинулись вдоль набережной, освещенной фонарями, сделанными в виде всевозможных фруктов: апельсинов, бананов, лимонов, киви. Из бухты тянуло свежим соленым воздухом. Время от времени где-то басовито рявкал теплоход, заставляя вспомнить о тех временах, когда в море водились огромные динозавры, производя такие же грозные трубные звуки.

Когда прохожих стало совсем мало, Алим достал из сумки ноутбук, включил его и начал медленно перелистывать файлы с портретами Али Карими, Рахимы Мангани, летчика Рустама Тарлая и боевиков Бабура и Махмуда.

– Запоминайте этих пятерых, – сказал он. – Вот этот, с твердым взглядом, командир группы… Девушка – его невеста, с ней лучше не заигрывать… Это ваш коллега, летчик… А эти двое просто сильные и храбрые воины ислама. Отважны, исполнительны, дисциплинированны.

– Для чего я их должен запомнить? – спросил Рахман, хмуря брови. – Они ко мне придут?

– Да, – подтвердил Алим, коротко кивнув. – Придут. Их нужно будет посадить на самолет. Нелегально.

– Пятерых?

– Именно. Всех, кого вы видели на снимках.

– Но каким образом?

Вместо ответа последовал встречный вопрос:

– Тебе нужны деньги?

Первая фаза обработки завершилась. Дальнейшая вежливость была ни к чему. С этой минуты Алим вел себя как хозяин положения, каковым он и являлся. Рахману это не понравилось. Но перед его мысленным взором всплыло измученное, постаревшее лицо жены с тусклыми глазами и увядшими губами. Рак пожирал ее изнутри. Пожирал заживо. Существовал только один способ остановить это чудовище.

– Мне нужны деньги, – согласился Рахман, и на его скулах заиграли желваки. Это не прошло незамеченным для Алима.

– В таком случае придумаешь, как провести на борт этих пятерых, – жестко произнес он.

– Если по моей вине погибнут люди…

– Никто не погибнет. Никаких жертв. Предстоит мирная акция.

– Эти пятеро не похожи на мирных людей, – покачал головой Рахман.

– Тем не менее это так. – Алим закрыл и спрятал ноутбук в сумку.

– Что будет дальше? Ну, после того, как они проберутся на самолет?

– Будешь выполнять приказы старшего пятерки. Его зовут Али Карими.

– Да-а, – протянул Рахман, почесывая затылок. – В хорошую же я историю впутался!

– Мы не навязываемся, – пожал плечами Алим.

– Вы просто загоняете в угол и оставляете крохотную лазейку, – неприязненно посмотрел на спутника Рахман. – Ладно. Выхода у меня действительно нет. Я проведу этих пятерых. Но деньги?

– Ты их получишь.

– Когда?

– Как только мои друзья окажутся на борту, тебе придет электронное подтверждение перевода на банковский счет в Германии.

– Нет у меня никакого счета в Германии.

– С сегодняшнего дня есть. – Алим протянул ему конверт с банковскими реквизитами и пластиковой картой и подмигнул: – За счет фирмы.

– И сюда поступит полтора миллиона евро? – уточнил Рахман.

– Сначала только треть суммы.

– А остальное?

– Остальное – по прибытии в точку назначения.

– И где эта точка?

– В Афганистане. – Алим вручил летчику флешку. – На ней подробная карта и координаты бывшего советского аэродрома возле селения Кандак. Аэродром военный. Сейчас он заброшен и считается непригодным, но наши люди отремонтировали посадочную полосу. Гладкая, как щечка молоденькой девушки, ха-ха!

– У меня «Боинг», – покачал головой Рахман, – без радионавигационного оборудования его не посадить. Мне нужна будет четкая линия планирования. Я ведь даже не знаю визуальных ориентиров.

– Оборудование уже установлено, – заверил его Алим. – Там дежурит диспетчер. Он опытный человек и свое дело знает.

– Как я с ним свяжусь?

– Частоты и позывные на флешке.

– Что ж… – Рахман повертел флешку в руках и сунул в карман. – Я попробую.

– Надо сделать, а не пробовать.

– Ладно. Кажется, я кое-что придумал. Однажды мой друг тайно вывез семью из Тегерана. Для этого он…

Рахман рассказал, что предпринял его знакомый летчик. Выслушав, Алим кивнул:

– Рискованно, но должно сработать. Я воспользуюсь опытом твоего друга.

– Мне понадобятся деньги. Много денег.

– Тебе заплатят позже.

– Ты не понял. – Рахман тоже перешел на резкий тон. – Я должен буду подкупить дежурного на проходной. Плюс грузчики. Нужно хорошо заплатить им, чтобы все они временно оглохли и ослепли.

Алим колебался. Ему было выдано пятьдесят тысяч долларов наличными на неизбежные расходы.