Меня охватила паника, когда они обменялись еще одним зловещим, заинтригованным взглядом.

Все три пары глаз Полубогов уставились на меня, и я чуть не задрожала под их пристальными взглядами.

— Мы проголосовали, — объявил Зак. — Все кандидаты будут инициированы сегодня. Исключений не будет. Слабые будут отсеяны, а у сильных потомков богов активируются и усиливаются их дремлющие силы посредством священного ритуала Кровавых рун.

Нет ничего святого в том, чтобы приносить в жертву невинную жизнь. Но если я еще раз выскажу свои возражения, Полубог молнией может просто сразить меня прямо сейчас.

Тогда мне прийдется рискнуть с ритуалом.

Мрачная, но обнадеживающая мысль промелькнула в моей голове. Я сопротивлялась принуждению двух Полубогов. Я могла бы просто пережить этот гребаный ритуал.

Я опустила свой побежденный взгляд в землю и ждала, когда назовут мое имя. Мудак Аксель, вероятно, решил дать мне умереть первой.

Когда позвали Деметру, я прижала свои холодные, мокрые от пота ладони к халату. На короткую секунду я почувствовала облегчение, а потом мне стало жаль ее, хотя она и была стервой.

Что, если в ее жилах не текла кровь бога, как она утверждала? Она могла умереть!

Аксель перевел свой озорной взгляд обратно на меня и ухмыльнулся, и до меня дошло, что я была последней в списке.

Этот ублюдок привел меня сюда, чтобы поиграть со мной в дурацкую игру. Он хотел, чтобы я понаблюдала за несколькими мучительными смертями, прежде чем отправлюсь навстречу своей собственной.

Я послала ему полный ненависти взгляд, прежде чем позволить своему горящему взгляду последовать за Деметрой.

Блондинка бросила на меня сердитый взгляд, как будто я украла у нее гром или что-то в этом роде, прежде чем грациозной походкой скользнула к ритуальному столу, наслаждаясь каждой минутой внимания всего зала.

Когда она столкнулась лицом к лицу с Полубогами, в ней не проявилось ни малейшей черты злой девчонки. Она могла казаться милейшей, когда имела дело с кем-то выше ее по званию.

Даже взгляды Полубогов скользнули в ее сторону, за исключением Акселя.

Он все еще пристально наблюдал за мной, как будто хотел зафиксировать каждую мою ужасную реакцию.

Деметра тряхнула волосами, как королева сирен, прежде чем взойти на табурет, стоящий перед столом. Она примостилась на краю стола лицом к Полубогам, идеально скрестив лодыжки, как леди с прекрасными манерами.

Теодор велел ей расстегнуть верх халата и опустить его чуть выше груди, но Деметра стянула его до самой талии, очевидно, желая дать возможность Полубогам полюбоваться на нее.

Другие Полубоги бросили мимолетный взгляд на ее обнаженное тело, но Аксель не сводил глаз со меня.

Теодор нахмурился, глядя на обильную плоть перед собой — он действительно был святым, даже если и подлым, — но в своем стремлении приступить к работе он не прокомментировал нарушение его указаний.

С огненным кинжалом в руке он быстро приблизился к ней. Со своего места я не могла точно видеть, что он делал, но по тому, как танцевал кинжал, я предположила, что Теодор вырезал руны на коже под ее левым плечом.

Либо Теодор был искусен — он должен был быть искусным, верно, ведь он делал это, вероятно, тысячи раз? — либо кончик лезвия едва коснулся ее кожи, потому что Деметра вскрикнула всего несколько раз.

Теодор убрал лезвие от нее.

Все три Полубога уставились на ее грудь, и Зак кивнул.

— Деметра — потомок Деметры, богини урожая и плодородия, — объявил Теодор. — Она на одну восьмую богиня, а также имеет намек на наследие сирен.

Деметра высоко вздернула подбородок. Став на одну восьмую богиней, она была той, за кого себя выдавала, даже если преувеличивала процент своей божественной крови.

Несмотря на это, зал ахнул. Она действительно была близка к Полубогине.

Теодор посмотрел на нее сверху вниз и кивнул.

— Поздравляю, Деметра. Ты прошла первое испытание. Ты можешь вернуться в свой ряд.

Что? Это было только первое испытание?

Теперь мне стало жаль всех.

Деметра скользнула обратно к нашему ряду, как будто ее только что короновали. Она бросила на меня надменный взгляд. Что я сделала с ней на этот раз?

Затем позвали Джека и провели тот же ритуал. Он оказался дальним потомком Зевса, но в этом не было ничего постыдного. Большинство солдат были дальними потомками, а Зевс был нынешним царем Богов.

Затем был вызван другой мальчик из банды. Когда первая руна попала ему в грудь, он закричал, а затем упал замертво.

Кровь застыла у меня в жилах.

Двое солдат Доминиона быстро двинулись вперед и убрали обгоревший труп.

Двое других посвященных-аутсайдеров тоже не выжили. Они закричали и умерли.

Затем настала очередь Нэт. Елена побледнела, когда назвали его имя. Я схватил ее за руку, чтобы поддержать, и она сжала мою руку в ответ, ее рука дрожала.

Нэт сделал это. Он был дальним потомком Гефеста, бога металла.

Затем настала очередь Елены, и я помолилась, чтобы она осталась жива. Она и Нэт были единственными, кто относился ко мне дружелюбно.

Елена оказалась не слишком отдаленным потомком Посейдона. И все же Морской Полубог смотрел не на посвященного, который принадлежал к его дому. Он смотрел на меня.

Затем было названо мое имя.

Я бросила на Акселя ядовитый взгляд, и его темная бровь изогнулась, изображая невинность. Я почти слышала его безмолвный вопрос: «Зачем это было, дорогая?»

Я и близко не была такой грациозной, как Деметра, когда забиралась на стул. Каким-то образом моя нога зацепилась за него, и я споткнулась. Но мои руки ухватились за край ритуального стола.

В толпе раздалось несколько смешков.

Из двенадцати других посвященных пятеро погибли, включая нескольких членов их круга, и им даже было все равно?

Казалось, всем было наплевать, кроме меня. Я скорбела и была возмущена бессмысленной тратой времени.

Теодор двинулся ко мне с пылающим кинжалом в руке.

— Ты уверен, что действительно хочешь этого? — Умоляюще прошептала я, надеясь, что в нем проснется хоть капля сострадания.

Теодор только посмотрел на меня так, словно я ему надоела.

— Сделка есть сделка, Мэриголд, — сказал Аксель со своего трона.

Было совершенно бессмысленно спорить с мудаком, особенно с очень могущественным.

Я слышала, как морской Полубог что-то пробормотал Акселю.

— Эта девушка утомляет меня, как никто другой. За столетия — с тех пор, как мы начали этот ритуал — мы не встречали никого столь раздражающего, неуважительного и болтливого, как она. Если бы это зависело от меня, я бы просто избавился от нее прямо здесь, прямо сейчас. Я