получите яйцеклетки Лав, они не для вас предназначены, – Нейт задвигает меня себе за спину, – и мои сперматозоиды вы тоже не получите. Добровольно я вам их не отдам.

Наступает оглушительная тишина, и я подавляю нервный смешок. Несмотря на то, что мне хочется рассмеяться после окончания воинственной речи Нейта, думаю, зря он сказал слово "добровольно". Этим людям не стоит ничего, чтобы сделать все без нашего согласия.

– Я не сомневался, что вы начнете артачиться, – устало говорит полковник. – Мисс Роузвуд, вам придется прогуляться с доктором Кристом. Мистер Ар'Борн, вы пока останетесь в камере.

– Она никуда не пойдет, – заявляет Нейт, отступая на шаг и тесня меня подальше от выхода.

– Сержан Ллойд, – бросает полковник, отступая от решетки.

На его месте вырастает один из военных, который направляет оружие в нашу сторону. Через мгновение он жмет на курок, с тихим свистом из дула пистолета вылетает дротик и врезается в грудь Нейта.

Он слегка пошатывается и начинает оседать. Подхватываю его за спину, но не могу удержать, и мы заваливаемся на кровать. С трудом выбираюсь из-под тела Нейта, который пытается взять меня за руку. Его губы шевелятся, но я не могу понять, что он хочет мне сказать.

– Нейт, – шепчу я, выдергиваю дротик и отбрасываю его в сторону. Оборачиваюсь и в ярости смотрю на Донована. – Что вы сделали?

– Он просто немного поспит, – вместо него отвечает Крист, а потом добавляет слегка нетерпеливо. – Идем, Лав.

– Куда? – ни на миллиметр не двигаясь с места, спрашиваю с опаской и бросаю взгляд на Нейта, который окончательно вырубился.

– Я покажу, – говорит он.

– Не заставляй применять силу, – добавляет полковник.

Смотрю ему за спину на стрелка, именно он вырубил нас с Нейтом тогда возле водопада. Второй военный – дерзкий парень, который сопровождал меня из камеры до лаборатории на опыты. Нашивка на его груди сообщает, что его фамилия Тейлор.

Вздыхаю и, в последний раз посмотрев на Нейта, иду к решетке. Ноги едва плетутся, воображение рисует сцены, как меня заковывают цепями и вытаскивают из меня яйцеклетки. Спотыкаюсь на последнем шаге и замираю.

Нет.

Я не хочу.

Не пойду.

Пусть тащат меня силой.

Полковник отпирает замок на решетке, а я пячусь назад.

– Мисс Роузвуд, – угрожающим голосом говорит Донован, а я разворачиваюсь и собираюсь бежать. Спрятаться в ванной. Голос полковника гремит: – Тейлор!

Бросаюсь вперед, замечаю на полу дротик, наклоняюсь и хватаю его. Разворачиваюсь и бросаю в бегущего на меня военного, он отклоняется в последнюю секунду, и острый дротик пролетает мимо, втыкаясь в щеку Ллойда. Тот шипит сквозь зубы и вынимает снаряд, отбрасывая прочь. В этот момент Тейлор сбивает меня с ног. Сопротивляюсь изо всех сил, но на помощь ему приходит разозленный товарищ. Вдвоем они с легкостью скручивают меня, единственное, что я успеваю, до того как меня ставят на ноги – это пнуть одного из мужчин. Я даже не вижу которого из них, мои руки крепко держат за спиной, а на спину давят с такой силой, что я сгибаюсь пополам.

Кто-то из них подталкивает меня, и я медленно шагаю вперед.

– Лав, – произносит где-то рядом со мной доктор Крист, – все это ни к чему. Мы не причиним тебе вреда.

– Не верю, – хриплю я.

Слышу, как за моей спиной запирают дверь в камеру, а потом мы приходим в движение. Кроме ровного белого пола, моей обуви и обуви сопровождающих, ничего не вижу. Пол меняется, когда мы оказываемся в лифте, но я не вижу, на какой уровень мы едем. Поездка не отнимает много времени, и вскоре мы выходим из лифта, преодолеваем очередной коридор и оказываемся в полутемном помещении. Вижу, что пол и стены здесь вовсе не белые, а темно-серые.

– Сержант, можете отпустить ее, – говорит Крист.

– Вы уверены, доктор? – с сомнением спрашивает Тейлор.

– Абсолютно.

Почти мгновенно получаю свободу, потираю запястья, которые саднят от того, как сильно их сжимал военный. Бросаю на него убийственный взгляд и получаю такой же в ответ.

– Лав, идем, – привлекает мое внимание доктор.

Отворачиваюсь от Тейлора, мазнув взглядом по Ллойду, который вытирает кровь, все еще текущую из раненой щеки. Полковник куда-то пропал.

Мы пришли в большое помещение по всему периметру которого расположены камеры, как на уровне 7C, вот только в этих камерах нет кроватей, вообще нет мебели. Люди стоят кто где, и я вдруг понимаю – это не люди. Холодные мурашки ползут по рукам и спине, собираясь где-то в области затылка, отчего волосы там поднимаются дыбом.

Психи. У них целое помещение с психами.

Все мысли об опытах, а также об яйцеклетках вылетают из головы. С ужасом оглядываюсь по сторонам, насчитывая не меньше двадцати таких камер, в каждой из которых есть по одному человеку.

– Лав? – снова зовет меня доктор.

Смотрю на него, Крист стоит возле одной из камер перед большим смотровым окном. Неуверенно шагаю в ту сторону и, получив толчок в спину от одного из военных, даже не обращаю на это внимания. Останавливаюсь рядом с доктором, но все мое внимание привлекает мужчина за стеклом. Он псих, в этом нет сомнений. И пусть я видела не очень много таких, как он, но сразу вижу, что этот какой-то… неправильный.

Для начала, он полностью одет. В чистую одежду.

Его глаза сияют уже знакомым лихорадочным блеском, но он не рычит и не бросается на стекло, завидев добычу.

Псих стоит на месте, втягивает носом воздух и смотрит на меня. Вот он склоняет голову набок, словно что-то обдумывает.

Но психи ведь не могут думать. Не могут же?

Мужчина приходит в движение, и я непроизвольно делаю шаг назад. Он подходит к окну, упирается в него лбом и смотрит на меня. Прямо мне в глаза.

От ужаса сглатываю и медленно отступаю еще на шаг. Мне настолько жутко, как не было никогда в жизни. Кажется, что даже в темноте канализационных тоннелей, когда мы только сбежали, мне было не настолько страшно.

– Что с ним? – спрашиваю, с трудом скрывая дрожь от ужаса, сковавшего тело.

У меня складывается четкое ощущение, что один из моих кошмаров претворился в жизнь.

– Это Клайв – один из последних подопытных, на которых мы испытываем новый прототип вакцины, – воодушевленно говорит доктор, – так же мы давали ему несколько капель твоей крови. Похоже, он тебя узнал.

Смотрю на доктора, который, кажется, сошел с ума. Зачем он показывает мне все это? Хочет запугать? Как бы не горько было это признавать, но у него получается.

– Зачем мы пришли? – спрашиваю