– К несчастью, да.

– Нам нужно увидеть эту коллекцию.

Ловкач взглянул на Стефани.

– Я знал, что у тебя к этому призвание. Я понял, что ты рождена для детективной работы.

– Мы сможем проникнуть в Подвал?

Он неохотно кивнул.

– Мы туда проникнем.

* * *

Дублинская художественная галерея располагалась в самой богатой части города. Сверкающая громада из стали и стекла гордо и одиноко возвышалась над городом, отделенная от него пышными садами.

Они остановили машину напротив, как сказал Ловкач, «с целью предварительной разведки». Они не пойдут взламывать Подвал, заверил он Стефани, они приехали сюда, чтобы узнать, с чем предстоит столкнуться.

Они увидели, как из здания галереи вышли служащие и человек шесть охранников. Потом двое – мужчина и женщина, одетые в синюю униформу, – поднялись по ступеням, вошли в галерею и заперли за собой дверь.

– Ну вот, – раздался из-под шарфа голос Ловкача. – У нас могут быть проблемы.

– Какие проблемы? – спросила Стефани. – Вы о тех людях? Кто они?

– Ночная стража.

– Двое? И всё?

– Они не совсем люди.

– А кто они?

– Скорее не кто, а что.

– Послушайте, Скелетжер, если вы сейчас же не дадите мне вразумительный ответ на мой вопрос, я найду самую большую собаку, прикажу ей выкопать могилу и похороню вас в ней.

– Как мило с твоей стороны, – сказал Ловкач и кашлянул, как будто прочищая горло, хотя прочищать ему, строго говоря, было нечего. – Ты заметила, как они двигались?

– Не знаю, но, по-моему, очень грациозно. И что? Они танцоры? Подвал охраняют артисты балета?

– Они – вампиры, – сказал Ловкач. – Подвал охраняется гвардией вампиров.

Стефани нарочно высунула голову из окна и посмотрела на небо.

– Солнце высоко, Скелетжер. Для вампиров, по-моему, слишком светло.

– Для них это не имеет никакого значения.

Стефани нахмурилась.

– Разве солнечный свет их не убивает? Не превращает в пыль, не сжигает?

– Никогда. Вампиры загорают, как мы с тобой. Ну хорошо, как ты. Я на солнце обычно белею.

– И что, солнечный свет на них не действует?

– Он их ослепляет. Отбирает силы. В дневное время они такие же, как и остальные смертные, но как только солнце заходит, они обретают силу. И двое из них охраняют Подвал. Как сторожевые псы.

– Раз солнечный свет им не вредит, значит, и крест их не испугает?

– Лучший способ победить вампира – это всадить в него как можно больше пуль, а коль мы не намерены никому причинять вреда, перед нами возникает проблема.

– Наверняка найдется способ обмануть их. Может, переоденемся уборщиками или еще кем-нибудь?

– Когда вампиры рядом, никто не работает, они ведь не различают, кто враг, кто друг. Их влечет человеческая кровь, как мотыльков – яркий свет. Они – убийцы, самые беспощадные и хладнокровные убийцы на этой планете.

– Какой ужас!

– Кроме того, вампиры не слишком умны.

– Тогда у нас есть шанс придумать против них что-нибудь очень-очень умное.

Ловкач замолчал и пожал плечами.

– По-моему, эта задачка как раз для меня.

Стефани уже видела десятый сон, а в это время в Лондоне молодая женщина, свесившись через ограждение моста, внимательно вглядывалась в темноту.

– Эй! – крикнула она. – Есть там кто-нибудь?

Внизу спокойно плескались темные воды Темзы. Никто не отвечал. Женщина посмотрела на часы, потом огляделась. Было без семи минут полночь. Прекрасно.

– Эй! – снова прокричала она. – Мне нужно с тобой поговорить.

Из-под моста донесся голос:

– Здесь никого нет.

– А мне сдается, что есть, – сказала она.

– Ошибаешься, – раздался голос. – Здесь нет никого.

– По-моему, там внизу есть тролль, – проговорила девушка. – И мне нужно с ним поговорить.

Из темноты появилась маленькая сморщенная голова с огромными ушами и торчащими во все стороны черными патлами. Большие глаза уставились на гостью.

– Я хочу поговорить с тобой, – повторила девушка. – Я – Танита Лоу, а как зовут тебя?

Тролль покачал головой.

– Нет. Нет. Не скажу. Никому не говорить.

– Ну, конечно, – сказала Танита. – Ведь у троллей только одно имя, да?

– Да. Да. Одно имя. Никому не говорить.

– Но ведь я могу угадать. Что будет, если я правильно назову твое имя?

Тролль захихикал, показав целый ряд острых желтых зубов.

– Останешься в живых, – ответил он.

– А если нет?

Тролль снова засмеялся.

– Тогда я тебя съем!

– Звучит заманчиво, – с улыбкой проговорила Танита. – В какое время ты обычно устраиваешь свои игры?

– В полночь, ровно в полночь. Да. Да. Да. Когда я сильный.

– И тогда ты выскакиваешь из-под моста перед каждым, кто проходит?

– Да, я даю три попытки, – сказал он. – Кто угадает имя – пусть идет своей дорогой, а кто нет – пусть пеняет на себя!

– Хочешь поиграть со мной?

Тролль перестал улыбаться.

– Я еще не сильный. Тебе нужно подождать, да, да. Когда пробьет полночь.

– Зачем нам ждать? – Она надула губки. – Хочу поиграть сейчас. Я запросто угадаю твое имя.

– Не сможешь.

– Клянусь, что смогу.

– Не сможешь! – ухмыляясь, повторил тролль.

– Давай попробуем, а потом посмотрим.

– Да. Да. Начинай.

Танита взглянула на часы и сделала несколько шагов назад. Тролль залез на мост. До полуночи оставалось две минуты. Он был маленьким (гораздо ниже девушки), с тоненькими ручками и ножками и толстым животом. Его ногти были крепкими и заостренными, он приплясывал от нетерпения, но сохранял дистанцию.

Танита улыбнулась.

– А ты симпатичный паренек. Ты единственный тролль в Лондоне?

– Да, я один такой, – сказал он гордо. – Давай играть! Угадай имя, и я тебя не съем. Не угадаешь – пеняй на себя! Угадывай. Угадывай.

– Посмотрим, – сказала она, подходя на шаг ближе. Тролль прищурился и отступил к краю моста. Она остановилась. – Тебя зовут Боллохолло?