– С семьдесят тысяч триста третьего по семьдесят тысяч триста пятый, – отозвался Иван, заучивший уже эти пугающие числа наизусть. – Только не забывай, что нумерация идет от старта программы эвакуации. Многие уже улетели.

– Не так, чтобы уж многие. Я утром посмотрел табло посадки – только-только пошла десятая тысяча. Итого, вычитаем из семидесяти тысяч девять, ну ладно, давай даже десять, чтобы проще было сосчитать, и делим остаток на шестьсот. Шестьдесят тысяч разделить на шестьсот – получается ровно сто. Сто дней – столько нам еще куковать в этом поле. Почитай, до самого нового года. И это я еще в меньшую сторону округлял.

– Да уж, невеселая перспектива, – поежилась Ника. – Здесь и сейчас-то не курорт, а что будет, когда снег выпадет?

– Вот уж за что бы я не переживал, – буркнул Голицын. – Так нам и дали торчать тут до зимы. Вычислят и повяжут раньше. Гораздо раньше.

– Так что, выходит, тупик? – разочарованно спросила девушка.

– Не знаю… Думать надо…

На то, чтобы зарегистрироваться на рейс на Луну, у них накануне ушло почти полночи. И не то, чтобы очередь в пункт регистрации была слишком большая, и, вроде, сама процедура упрощена по максимуму – в идеале, как прикинул Иван, на каждого соискателя должно уходить секунд пять-семь, не больше, но каждый, получивший заветный жетон со светящимся в темноте шестизначным номером, норовил засыпать дежурящего у пункта выдачи офицера-альгерда всевозможными вопросами, по большей части абсолютно бессмысленными. Од-сун не отвечал – возможно, он вообще не понимал по-русски – и лишь с приклеенной улыбкой направлял страждущих к информационным табло на улице. Как правило, вопрошающий отставал от него далеко не сразу, да и потом, вместо того чтобы освободить место следующему в очереди, просто переключался на стоящего рядом полицейского. Тот, понятно, по-русски понимал и очень-очень старался быть вежливым и предупредительным, но под тем напором, который ему приходилось выдерживать час за часом, получалось у него это далеко не всегда.

Из-за всего этого очередь двигалась куда медленнее, чем могла бы. Плакали дети, пару раз кто-то упал в обморок, мимо шныряли какие-то мутного вида личности…

Но вот, наконец, в руках у них долгожданные регистрационные жетоны. На убийственные цифры на своем Иван сперва даже не обратил внимания – просто не присматривался. Дабы не выделяться, Голицын шагнул, было, к альгерду, но все заготовленные вопросы показались ему вдруг либо абсолютно идиотскими, либо только способными вызвать ненужные подозрения. Поэтому, вымучив ответную улыбку, он просто направился к выходу.

– Видели, как он на нас смотрел? – прошептала Ника, когда они все трое оказались на улице.

– Кто? Од-сун?

– Да нет же, полицейский! Так зыркнул, у меня аж мурашки пробежали. Словно узнал.

– Не знаю, я на него старался не смотреть, – проговорил Иван. – Может, и правда узнал. Но Пашка обещал, что с нашими проблем не будет.

– Пашка? Обещал? – с сарказмом уточнил Глеб.

Голицын не ответил.

– Кстати, с момента получения этих жетонов мы, вроде как, считаемся под защитой и покровительством Альгера, – уже другим тоном сказал Соколов. – И законно выцарапать нас отсюда уже не так просто. Я слышал, этим даже какие-то преступники пытались пользоваться.

– И как, удачно? – спросила Ника.

– Честно говоря, не знаю, чем там у них все закончилось.

– Преступников этих, может, специально с Земли решили выставить, – предположил Иван. – Нет человека – нет проблемы. А что касается нас… Вот уж не думаю, что юрисдикция Альгера кого-то в конторе остановит.

– Это да, – согласился Глеб.

После визита к табло, где среди номеров, вылетающих в течение ближайших суток, они ожидаемо не увидели своих, встал вопрос о месте для ночевки. Никаких гостиниц при космодроме не имелось, сам вопрос о них вызывал у окружающих лишь истерический смех. У самого пункта регистрации, несмотря на глубокую ночь, какой-то коротышка монголоидной наружности торговал туристскими палатками. Иван приценился и, недоуменно покачав головой, отошел в сторону: назначенная цена составляла более половины всех имеющихся у них денег.

– Можно переночевать в машине! – пришла идея в голову Глеба. – Если задние сидения разложить – там куча места будет. Шумновато, конечно, рядом с шоссе, но как-нибудь перебьемся.

– Отличная мысль! – согласилась Ника.

Однако и здесь друзей ждало разочарование. Автомобилей на дороге, кстати, стало значительно меньше, шоссе уже не стояло намертво, а более-менее двигалось, но вот родного «Крузера» на обочине друзья не обнаружили. Бродили с полчаса, все думали, может, место перепутали, пока Глеб не споткнулся о бампер, сорванный ими накануне при парковке снив чем не повинной малолитражки. Рядом, на склоне кювета, отчетливо виднелись следы колес, но сам внедорожник как сквозь землю провалился.

– Ты хоть двери-то запер, когда выходили? – поинтересовался у друга Соколов.

– Не помню, – честно признался Голицын. – Но ключи забрал – это точно. Вот они, – он продемонстрировал связку. – Здесь электронная карточка, без нее его так просто не завести…

– Значит, завели непросто…

– По ходу, здесь половина машин брошена хозяевами навсегда, – проговорила тем временем Ника. – Можно любую открывать и заваливаться.

– С нашим цыганским счастьем нарвемся как раз на ту, у которой остались хозяева, – покачал головой Иван. – А нам скандал ни к чему.

– Значит, возвращаемся в поле, – заключил Глеб.

Хоть час был уже и очень поздний, раскинувшийся возле космодрома табор не спал. Было, конечно, потише, чем днем, но, пожалуй, ненамного. Тут и там у палаток горели костры, вокруг которых кружками сидели люди. Запах дыма смешивался с запахом жареного мяса и почти заглушал аромат общественного туалета.

– Надо бы тоже костерочек забацать, – заметил Иван. – А то холодает что-то…

– Надо бы. Только где ты сейчас, среди ночи дрова найдешь? – спросил Глеб.

– Тогда можно напроситься к кому-нибудь в гости, – предложила Ника.

– Неудобно… – развел руками Соколов.

– Неудобно штаны через голову надевать! – с этими словами Доренко шагнула к ближайшему костру, возле которого сидели четверо, чуть постарше них – два парня и две девушки. – Извините, не пустите погреться?

– Конечно, присаживайтесь, – ближайший из парней посторонился, освобождая место. – Стульев, правда, нэма, так что уж не обессудьте, прямо на траве располагайтесь.

– Раскладные стульчики вчера ночью кто-то нагло «подрезал», – поделилась информацией его соседка. – Впрочем, их у нас все равно всего два было.

– Спасибо, на травке даже лучше, – Ника, Глеб и Иван несмело подсели к костру.

– Василий, – протянул гостям руку пригласивший их парень.