Впрочем, у него и не выходит отвлекаться: у ворот встречают гостя кружкой чистой холодной воды и куском сыра – совсем как до сих пор принято в его Восточных землях. Там вынесли бы вино и хлеб, но здесь, похоже, обычай несколько трансформировался под действием обстоятельств. Хорошего вина взять неоткуда – своего не производят, купить не на что, а чистая вода – большая ценность. Что касается хлеба… хотелось бы знать, что они тут едят вместо него.

Оказалось – лепешки довольно специфического вкуса. Мука – из мелко смолотой сухой травы, не всей подряд, ясное дело. В выпечку добавляют семена той же травы, дробленые «орехи», сушеные и вяленые ягоды – получается сносно.

Больше всего на столе, как и думал Дейн, мяса. К счастью, это не только дичь, об которую запросто можно сломать зубы. Еще много сыра – весьма своеобразного вида и запаха, но на удивление вкусного. Пьют ягодные взвары и крепкие настойки на травах – это Дейн даже пробовать не собирается, мало ли что именно туда добавляют. Воды вполне достаточно…

Трапеза все тянется – не хуже заседания Совета, конца-краю не видно, – а Дейн думает о том, что церемония приветствия вышла какой-то скомканной. Наверно, потому, что герцогиня прекрасно осознает – для окружающих она принимает не посла, просто… гостя доброй воли, если можно так выразиться, независимого специалиста. И в то же время не может отделаться от мысли о том, что этот специалист призван вынести ей приговор, ей и всему Граршаайну, а потому хочет произвести на него какое-никакое впечатление.

Правду сказать, впечатление она действительно производит. Леди Заара, как принято ее здесь именовать, высока ростом – не ниже Дейна – и статна, а держится с поистине королевским достоинством. Внешность у нее своеобразная, даже если не думать о влиянии древней крови: широкие скулы, узкий подбородок, большие глаза обитателя вечных сумерек, уши кажутся великоватыми, и немудрено – когда на зрение полагаться нельзя, выручает слух.

Дейн думает, что траур по матери леди Заара носит, очень может быть, сознательно – густо-багряный цвет идет ей больше привычных для юных девушек нежных пастельных тонов и прекрасно оттеняет белоснежную кожу и черные как ночь волосы. Глаза у нее тоже черные, почти без блеска, спрятанные за частоколом густых ресниц, – уловить их выражение совершенно невозможно. Ну, во всяком случае, это не по силам Дейну: пускай он нравится девушкам, но ухаживать за ними не умеет совершенно, а потому только рад личине сумасбродного лорда Аттона. Того больше интересуют древние камни, нежели юные красавицы, и никого это не удивляет.

За столом говорят мало – очевидно, герцогиня не доверяет своим придворным. Дейн охотно рассказывает о своих странствиях – хорошо, что успел освежить в памяти путевые дневники лорда Аттона. Правда, оратор из него так себе: Дейн сознательно увлекается описанием не красот далеких гор, а пород, их составляющих, и делает это неимоверно занудно. Получается лучше некуда: вскоре даже самые стойкие начинают зевать украдкой.

Это и к лучшему – час Длинных Теней подходит к концу, впереди долгая ночь, за которую многое можно успеть. Во всяком случае, Дейну нравится работать именно по ночам: привык еще дома, потому что именно в это время никто его не отвлекает, сохранил это обыкновение и в столице. Спит он мало – не помнит уже, когда проводил в постели ночь напролет, в далеком детстве разве что? Так-то ему достаточно перехватить полчаса-час днем или вечером, если вдруг увлекся и опомнился только на рассвете, но этого вполне хватает для отдыха. Дейн знает: далеко не все способны существовать в подобном рваном режиме, но ему так удобно. Одна беда: когда ложишься вздремнуть ранним утром, а за дело принимаешься ближе к вечеру, немудрено начать путать дни. Несколько раз Дейн так едва не пропустил заседания Совета. Хорошо, Танн вовремя напоминает – он лучше хозяина знает, когда тому нужно куда-либо явиться…

Распростившись с герцогиней, Дейн под конвоем телохранителей уходит в отведенные ему покои. Тут мрачно и довольно холодно, почти как в зале Совета. Ничего удивительного: эти камни никогда не прогревались как следует, а чтобы протопить покои, потребуется целый воз дров или горючего камня. Однако что-то подсказывает Дейну: для Граршаайна это непозволительная роскошь. Крестьяне, наверно, топят сушеным навозом, спят вповалку и берут в свои хижины животных, а в замке спасаются небольшими печурками, установленными прямо в покоях. Возможно, в покоях герцогини действуют согревающие чары – неужели ее отец не наскреб денег на подобное? – но вот в гостевой спальне, мягко говоря, зябко. Каково тут зимой, Дейн предпочитает не задумываться. Ему что за дело?

Дейн хорош далеко не во всякой магии, но благодаря своим способностям может спокойно заночевать на снегу – пришлось однажды провести так несколько ночей, когда заплутал во время охоты и угодил в буран, – поэтому стылые стены и холодная постель его не пугают. Да и все равно он не собирается спать: знает, что ночью за ним придут.

«Как мелодраматично звучит! – невольно улыбается Дейн собственным мыслям. – Словно за мной должны явиться наемные убийцы, а не кто-то из людей леди Заары…»

Ожидания его обманывают: в час Серых Сумерек в дверь стучится Монтак.

– Милорд? Леди Заара хотела бы повидаться с вами приватно. Следуйте за мной.

Что поделать – придется идти за молчаливым телохранителем, стараясь не нашуметь. В замке тихо и безлюдно, людей тут мало – за столом прислуживало всего несколько человек. Ну а придворные, должно быть, уже спят в своих покоях… и за ними пристально наблюдают люди Монтака.

– Сюда, – телохранитель открывает неприметную дверь, спрятанную за порядком вытертым гобеленом. – Берегите голову.

Вовремя предупредил – дверь низкая, Дейн, даже пригнувшись, задевает макушкой косяк… да так и застывает в полупоклоне, потому что буквально сталкивается с леди Заарой.

– Миледи…

– Вы очень расторопны, милорд.

Герцогиня переодета в мужское платье, которое весьма ей идет, пышные волосы заплетены в тугую косу. Сейчас леди Заара выглядит совсем юной, хотя Дейн знает, что по человеческим меркам это не так.

Тут ему на ум приходит, что он ведь компрометирует незамужнюю девушку, находясь с нею наедине – Монтак остался за дверью, да его свидетельство и не поможет в случае чего, а только усугубит скандал… И лорду Кервену, если он вдруг раздумает устраивать эту свадьбу, достаточно будет даже такой малости.

– Полагаю, мы оба знаем, зачем встретились, не так ли? – прерывает леди Заара его раздумья.

– Да, миледи.

– В таком случае следуйте за мной. Известная вам персона передала, что вы желали видеть моего лекаря. Бывшего лекаря, – поправляется она. – О, я не предупредила, а вам, быть может, нужно захватить что-нибудь из… гм… инструментов?

– Нет, миледи, все необходимое при мне, – отвечает Дейн, невольно поежившись от такой откровенности.

Леди Заара открывает еще одну неприметную дверь – на этот раз часть стены проворачивается, открывая потайной коридор. Судя по всему, замок Граршаайн источен ими, как муравейник ходами.