– Чарли Пул сказал, что видел, как сегодня утром ты входила в контору управляющих.

Элис в раздражении передернула плечами.

– А может, он сказал, что у меня чесался нос и я скребла его целое утро? Похоже, в этой чертовой деревне каждый считает своим долгом лезть в мои дела!

– Плевать мне на зуд у тебя в носу. Пусть он вообще отпадет! Но ты, раздражая боссов, затрудняешь нам жизнь.

– Масло в лавке компании протухло, – заявила Элис. – Как я и предупреждала! Люди не смогут работать, если заболеют от прогорклого масла. Управляющие должны его заменить.

– Может, и так. Но чего ты добилась, ворвавшись к ним и вопя во все горло?

– Я не вопила. И рассуждала вполне здраво.

Много хорошего это ей дало! Ее силой вывели из конторы, а констебль Фрайман предупредил: если она и впредь будет беспокоить управляющих, то лишится жалованья.

Генри страдальчески вздохнул.

– Существует лучший способ добиться своего, Элис.

Подходящий ответ так и вертелся на языке, но, прежде чем она заговорила, кто-то сказал:

– Я не мешаю семейному разговору?

Тотчас узнав голос, Элис обернулась. Перед ней стоял Саймон с легкой улыбкой на губах. Он застал ее врасплох. Она не ожидала увидеть его так близко, и сейчас сердце гулко забилось. Наверное потому, что он подкрался незаметно. Возможно, они с Генри слишком громко спорили. Либо Саймон подобрался очень тихо. Как бы то ни было, но вот он, стоит перед ними.

– Верно, семейному, – ответил Генри, взглянув на Элис.

Она окинула брата яростным взглядом, затем посмотрела на Саймона. Что ей следует сказать, когда он попытается заговорить с ней? Снова дать отпор? Или быть приветливее?

Но Саймон, вежливо кивнув ей, обратился к Генри:

– Мне сказали, что именно с вами стоит поговорить о регби.

– Я капитан шахтерского клуба, – с гордостью ответил Генри, стараясь не слишком хвастать, но давая понять, что знает себе цену. – Именно я договариваюсь о матчах с другими шахтами. Хотите вступить в клуб?

– Если там найдется место для меня.

– Какую позицию вы занимаете? Впрочем, не говорите. Наверное, между второй и пятой, так?

Элис поморщилась, услышав такое оскорбление. Генри явно намекал на то, что Саймон совершенно бесполезен для команды. Но тот дружелюбно улыбнулся и ответил:

– Вообще-то я нападающий.

Брат и сестра с любопытством посмотрели на механика. Нападающие отличались высокой скоростью, и исход матча во многом зависел от них.

– Где вы играли?

– В армии я не всегда посылал в цель пули. Между боями бывало свободное время.

– И каков ваш рекорд?

– Засчитано семь очков за одну игру.

Генри почтительно присвистнул.

– Сам я фланкер, и мой рекорд – пять очков.

– Так вы можете меня использовать? – спросил Саймон.

В голосе Генри звучало искреннее сожаление:

– Мы уже взяли Роба Тернера, хотя он ничтожество. Кроме того, сезон уже закончился.

– Жаль, – разочарованно вздохнул Саймон.

– Но мы принимаем гостей на Пасху, – добавил Генри и ткнул кулаком в плечо Саймона. – Думаю, тебе следует попробовать.

– Конечно, – с улыбкой согласился Саймон.

Элис с удивлением взглянула на брата. Казалось, неприязнь, которую тот испытывал к Саймону, растаяла, как сосулька на солнце.

– Бьюсь об заклад, у вас есть что рассказать, – заметил Генри.

– Да и у вас тоже, – отозвался механик.

– Тогда пойдем. До деревни еще далеко.

Ошеломленная Элис последовала за мужчинами, болтавшими как старые приятели. И говорили они, конечно же, о регби. Элис так часто слышала все истории Генри (к тому же она присутствовала на матчах), что давно уже запомнила все его игры. Что же касается Саймона… Он либо случайно, либо намеренно нашел слабое место Генри – матчи по регби в «Уилл-Просперити» за последние пятнадцать лет. Причем он слушал Генри с таким видом, словно это была самая интересная в мире тема.

Элис тоже любила регби, и летом они с братом с нетерпением ждали воскресенья, но неужели она должна в очередной раз выслушивать все те же истории? Ей было бы куда интереснее послушать о матчах, в которых играл Саймон. Но тот продолжал задавать Генри вопросы, а ее братец только что не вилял от радости хвостом, как щенок, расписывая собственные подвиги.

И Саймон все время оглядывался на нее с улыбкой. Иногда подмигивал – словно признавал ее присутствие. А она по-прежнему шла за братом и механиком, разглядывая зад последнего. Округлый и упругий… Наверное, ужасно твердый.

Элис плотно сжала губы, чтобы не засмеяться. Она представила, как ущипнула бы Саймона за ягодицу. Глупости, конечно, но… Мысль была довольно интересная.

Наконец они добрались до деревни, и колонна рабочих распалась на группы: люди направлялись к своим домам. Когда Элис, Генри и Саймон оказались у дорожки, ведущей к дому Карров, Генри неожиданно сказал:

– Послушай, я хочу узнать, как лучше создать прорыв в обороне противника. Похоже, ты знаешь неплохие приемы.

– Да, несколько, – ответил Саймон.

Генри кивнул на дорожку.

– Приходи сегодня к нам на ужин, ладно?

Элис разинула рот. Слышать такое от брата, говорившего ей, чтобы не имела дел с Саймоном? А теперь он сам приглашает его в дом!

– Уверены, что еды хватит на всех?

Генри приветливо улыбнулся.

– Моя Сара может приготовить так, что на всех хватит. И она очень вкусно готовит.

– Что ж, согласен, – ответил Саймон, снимая кепи. – Буду рад к вам зайти.

– В половине седьмого, не позже, – сказал Генри и зашагал по дорожке. – Не зевай, Элис!

– Сейчас, минутку! – крикнула она в ответ, глядя на Саймона.

В этот момент механик одарил ее лукавой улыбкой, перед которой невозможно было устоять. Она, словно защищаясь, скрестила руки на груди.

– Вы никогда не упоминали, что были нападающим.

– Просто разговор об этом не заходил. А парни не начинают разговоров с девушками, перечисляя очки, которые заработали за один матч. Но Генри это интересно, и я получил то, к чему стремился.

– Так у вас были скрытые мотивы? – Она вскинула брови.

– Да, разумеется. Я хотел снова увидеть вас. А теперь еще и поужинаю вместе с вами. Похоже, я получил даже больше, чем надеялся получить.

Столь откровенное признание лишило Элис дара речи, и она молча глазела на механика. Ни один мужчина не ухаживал за ней так настойчиво.