Тут Генри встал и закричал:

– Убирайся из моего дома ко всем чертям!

Саймон нахмурился, но не выглядел удивленным. И он не сдвинулся с места.

– Я приехал, чтобы помочь вам, Генри. Этим мы и занимаемся. В Англии множество несправедливостей, и мы пытаемся с ними бороться.

– «Мы»?.. – переспросила Элис.

– «Немисис анлимитед».

Широко раскрыв глаза, Генри медленно опустился на стул. Элис же в изумлении смотрела на гостя.

– Ты лгал нам, – сказал Генри. – И все твои рассуждения о регби…

– Я действительно играл в регби в армии, – перебил Саймон.

– А «Немисис»? Это… правда?

– Да.

– Здесь ходили слухи… истории… – бормотал Генри. – Но мы не смели верить…

Элис тоже слышала разговоры, начавшиеся несколько лет назад. И знала кое-что из писем людей, имевших родственников в Лондоне. Эти письма становились легендами. Якобы какие-то неизвестные решили добиваться правосудия для тех, кто сам не мог его добиться. В этих историях было много такого, во что Элис просто не могла поверить: рассказывали об освобождении похищенных и обращенных в рабство людях и продажных судьях. И она слышала, что не так давно «Немисис» обнаружила доказательство государственной измены, совершенной знатным аристократом, который позже был убит при таинственных и ужасных обстоятельствах.

«Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – говорила себе Элис. – Закон благоволит к богатым и могущественным, а людей из «Немисис» не существует в реальной жизни».

Но вот Саймон утверждал, что они существуют. И что он сам из их числа и приехал помочь. А ведь она так долго ждала помощи…

– Вы лжете, – проворчала она.

Но Саймон, казалось, нисколько не обиделся и вновь заговорил:

– Вам придется довериться мне. Я не солгал.

И я именно тот, за кого себя выдаю.

– Довериться вам? – Элис покачала головой. – Но всего лишь несколько минут назад вы были совсем другим человеком. Даже говорили иначе!

– Да, верно. Ведь рабочие не поверят тому, кто говорит как выпускник Харроу.

– Харроу?..

– Это такая школа. Для аристократов.

О господи! Так он один из них!

– Откуда нам знать, что вы не хозяйский шпион? Может, вы хотите узнать наши секреты, а потом предать.

– Доказательств у меня нет.

Гость встал, и Элис сразу увидела, что он даже двигаться стал по-другому. Уверенно и грациозно. А его одежда теперь казалась маскировкой. Она с легкостью могла бы представить его в модном и дорогом костюме, сшитом на заказ.

– Все, что у меня есть, – это мое слово, – добавил он.

– Понятия не имею, чего стоит ваше слово.

– Но вы должны верить мне, когда я говорю, что нуждаюсь в вашей помощи и собираюсь все здесь изменить. Если вы хотите, чтобы вам платили не жетонами, а деньгами, если хотите получать приличное жалованье, тогда помогите мне. Вы, Элис, ключ ко всему, что здесь происходит.

Ее поразила жуткая мысль, и она медленно попятилась, пока не прижалась к стене.

– Выходит, ваша лесть и флирт – все это было притворством? Вас интересовала вовсе не я. Я была всего лишь орудием, ничем не отличавшимся от кирки или молотка.

Он не стал этого отрицать и быстро отвел глаза, избегая ее взгляда. Генри же – с темным как туча лицом – надвинулся на него и процедил:

– Что?.. Флиртовать с моей сестрой? Играть с ней? – Он схватил Саймона за ворот, но Элис поняла, что тот просто позволил ему это сделать. – Я убью тебя! – в ярости заорал Генри.

– Элис – душа деревни и рудника. Поэтому я должен был стать ближе к ней, – сказал Саймон, обратив на нее взгляд, в котором промелькнуло сожаление. – Но вы замечательная женщина, Элис, поверьте.

– Думаете, это все меняет? – Она криво усмехнулась.

– Правосудие во что бы то ни стало. – Саймон оторвал пальцы Генри от своей рубашки и отступил. – Именно так считают в «Немисис». Поэтому наши операции по большей части успешны.

Он подошел к Элис, заставившей себя оставаться на месте, хотя больше всего на свете ей хотелось сбежать.

– Если ваши чувства были оскорблены… прошу меня простить.

Она глухо рассмеялась, а он продолжал:

– Не обижайтесь на меня, мисс Карр. Вместе мы сможем избавиться от продажных управляющих и преступных владельцев шахты. Но единственный способ сделать это – доверять друг другу.

– С тех пор как появились здесь, вы только и делали, что лгали! – взорвалась Элис. – Джентльмен в облике рабочего! Разыгрывает поклонника, чтобы вытянуть информацию. У меня нет причин вам доверять.

Саймон долго молчал, плотно сжав губы.

– Да, причин нет, – сказал он наконец. – Но скоро будут.

Он подошел к двери, но перед уходом обернулся к Саре и сказал:

– Еще раз спасибо за гостеприимство, миссис Карр. Ужин действительно был прекрасный. А вы, Элис и Генри, не говорите обо мне никому. Пока не говорите.

– Почему же? – возмутилась девушка. – Ведь вы обманули нас всех!

– Поверьте, у меня есть причины для того, что я делал до сих пор. Думайте все, что хотите, но поверьте мне. – Ничего не добавив, он повернулся и вышел в темноту. Шаги его вскоре затихли во тьме.

– Куда ты?! – возмутился Генри, когда Элис схватила свою шаль.

Она помедлила на пороге.

– Проверить, насколько достоин доверия Саймон-кем-бы-там-он-ни-был.

И она тоже исчезла во мраке.

Элис держалась на почтительном расстоянии от Саймона, прячась за углами домов – на случай если оглянется, – но он ни разу не оглянулся.

Час был еще не очень поздний, так что на улице попадались люди, в основном одинокие мужчины. Семьи сидели дома – либо заканчивали ужинать, либо готовились спать. Несколько озорных мальчишек бегали по дороге, пока матери не позвали их домой. Саймон же шел решительно и целеустремленно, время от времени кивая прохожим.

И никто не знал, никто даже не догадывался, кто он на самом деле. Изящная элегантность его походки сменилась тяжелым шагом, а речь джентльмена – грубым акцентом шеффилдца. Он снова стал Саймоном Шарпом – вернулся в свою роль с необыкновенной легкостью.

Элис очень хотелось стать посреди улицы, ткнуть в него пальцем и назвать лжецом перед всей деревней. Но она молчала. «А вдруг его ложь – правда?» – думала Элис.

И продолжала идти за Саймоном.

Он не вошел в паб, хотя именно этого она ожидала, и прошел мимо дома для холостяков. Теперь она ждала, что он войдет в дом управляющих высоко на холме чтобы дать полный отчет о случившемся, но он не пошел и туда – продолжал идти по главной улице.