Противник всё ближе. Расстояние до передового вражеского корабля сокращается до сотни метров, а затем до пятидесяти. Центры двух флотов, примерно в километре от нас, уже столкнулись, и там идёт битва, а перед нами шнеккер, который заметно меньше «Яровита». Уже видны стоящие у носовой фигуры, оскалившейся хищной птицы, вражеские воины, которые одеты убого, в древние доспехи и кожу, а оружие у них – сплошь топоры и секиры, да и сам кораблик неухоженный.

– Добро, – кивая в сторону данов, обращаюсь я к Самороду. – Первый вражина слабенький.

– Не скажи, Вадим, – парирует Ранко. – Это нищие викинги, которые мечтают о добыче. Значит, драться они станут как берсерки, а взять с них нечего. Лучше нам с ними не сцепляться, а оставить тем, кто следом идёт.

– Ты человек опытный и в морских схватках соображаешь побольше моего, поэтому тебе боем и руководить.

Я делаю пару шагов назад и беру уже снаряжённый арбалет. Самород поднимает руку. С левого борта убираются вёсла, а кормчий с помощью одного варяга перекладывает кормило. «Яровит» даёт резкий крен, сближается с первым противником, разворачивается, ломает чужие вёсла и, отталкивая вражеский шнеккер в сторону, вскользь бьёт его в борт. Скорость у нас больше, и масса судна в полтора раза выше вражеской, так что результат был легко предсказуем. Мы слышим громкий треск досок, и кораблик датчан буквально отлетает от нас. Викингам уже не до атаки, им бы устойчивость судна восстановить. И в этот момент приходит черёд стрелков.

Приподнявшись над бортом, я увидел, что датский шнеккер, словно лохань, переваливается на воде, и на краткий миг мне становится видна вся его палуба. Датчане бегают и суетятся. Между румами видны покалеченные разбитыми вёслами воины, а подле мачты, держась за неё левой рукой, что-то выкрикивает ярл, которого можно опознать по отличной броне и по украшенным блестящими камушками ножнам меча.

«Богатое оружие, только вождь бедный, – мелькнула в голове мысль и, отпуская в полёт арбалетный болт, который устремился в голову дана, я добавил: – Прощай, не судьба тебе стать состоятельным за мой счёт».

Попал болт или нет, я не видел, поскольку сразу присел, а борт раскачивающегося вражеского шнеккера скрыл от меня его палубу. Однако в том, что ярл погиб, сомнений не было. Слишком много стрелков одновременно дали залп, не меньше тридцати, и я не один такой глазастый, что разглядел вражеского командира.

Скорость «Яровита» тем временем заметно упала. Вновь в воду опустились вёсла. Варяги погнали наш корабль дальше, но движение было недолгим, поскольку за первым чужим шнеккером нарисовался второй, не меньше нашего и с хорошим экипажем. Даны, как только увидели нас, попытались обстрелять из луков. Но варяги и викинги, как известно, стрелки не очень хорошие, потому что стрельба из лука и гребля большим веслом сочетаются плохо, а специальную команду снайперов на борту держать весьма накладно. Поэтому я и внедряю самострелы, их освоить проще, а пробивная способность у арбалетного болта выше, чем у обычных боевых луков, которые распространены в районе Венедского моря. Правда, при качке прицелиться сложно, но если потренироваться, а у нашего экипажа времечко в запасе имелось, результат выходит неплохой, в среднем половина выстрелов в цель. Вражеских же лучников, которые пустили в нас стрелы, опасаться не стоило.

Фью-ить! – над моей головой пролетела стрела и вонзилась в борт.

Арбалет снова был готов к бою. Расстояние между кораблями сокращалось, и я отдал команду:

– Бей!

На носу шнеккера особо не развернёшься, места мало. Поэтому выстрелило всего шесть человек. Но почти каждый болт ударил во вражеское тело, слишком любят даны стоять вдоль борта и размахивать оружием. Два или три викинга повалились на своих товарищей. Одновременно с этим «Яровит» начал новый разворот. Удар! Столкновение. Треск лопнувших бортовых досок. И на чужое судно летят болты и абордажные крючья. В ярости даны орут, но криков «Один!» не слышно. Викинги забывают про Отца дружин, поэтому мы слышим только какие-то отдельные нестройные выкрики.

Щёлк! Щёлк! – без остановки один за другим в гущу врагов летят короткие арбалетные стрелы. Самострелы разряжаются, и с рёвом «Яровит!» бронированная масса варягов, ощетинившись острой сталью, влетает на борт чужого шнеккера. Вот только после плотного обстрела сражаться особо не с кем, ибо сотня болтов, которые почти все выпущены в упор, сделали своё дело. Треть вражеской команды на палубу уронили. Считай, каждый пятый болт в цель. А остальные датские воины растерялись, и варяги, которые действовали чётко и дружно, просто разметали их, и бой быстро превратился в резню.

Схватка закончилась за полчаса. Пустой вражеский корабль, который не было никакой возможности забрать с собой, похватав с него всё, что могло стоить приличных денег, бросили. Однако перед этим у мачты на чистом куске палубы нарисовали Рарога в пламени, силуэт сокола, мой герб, который был свидетельством того, что данное судно захвачено дружиной Вадима Сокола.

Мы отвалили от борта шнеккера и огляделись. Битва шла по всему Большому Бельту. Корабли сцепились по два – по три, а кое-где мешанина из десятков судов, которые образовывали плавучие острова. Ветер стих. Весеннее солнце прямо над головой. Где-то дальше по проливу виден пожар. Немного левее шедшие за нами следом лодьи из Волина взяли на абордаж длинный драккар, на борту которого кипит сеча. Позади, километрах в пяти-шести, виднеются силуэты идущих к Зеландии транспортов. Где-то справа мелькнули над водой узкие и еле заметные тени, наверняка дубасы пруссов, а за ними – величественные и грозные королевские драккары Хунди Первого.

Среди всей этой мешанины Самороду требовалось выбрать следующую цель, и он её разглядел. Невдалеке от нас, буквально в четырёхстах – пятистах метрах, две большие варяжские лодьи схватились с четырьмя вражескими кораблями, тремя шнеккерами и одним драккаром. Браточков надо выручать, и мы не медлили. Вёсла стали загребать водную массу. Кормило поворачивало «Яровита» к месту боя, а все, кто был свободен и не ранен, заряжали арбалеты.

Спустя десять минут мы борт о борт притёрлись к кораблю датчан. На палубе вражеского драккара почти никого не было, всего несколько человек. Они попытались нас задержать, но куда там! Бронированная полусотня варягов просто растоптала их.

Арбалеты наизготовку. Команды не нужны. Люди чувствуют локоть товарища, всё делается практически синхронно. Перед нами викинги. Самострелы бьют в упор. Болты пробивают латы из кожи, кольчуги и панцири. Острое калёное железо впивается в тела врагов, кромсает их мясо, режет вены, и алая кровь льётся на палубу.

Первый ряд викингов выбит. Мой арбалет опускается на палубу, и ногой я отпихиваю его к борту. Змиулан покидает ножны, и я, мысленно посетовав на то, что оставил щит на шнеккере, кидаюсь вперёд. Вместе со мной варяги, и, всё больше погружаясь в пучину боевого безумия, я выкрикиваю:

– Яровит! Прими жизни врагов!

– Убивай!!! – вторит кто-то слева.

– Режь!!! – это справа.

А позади один сплошной злой свирепый рёв, от которого в жилах данов должна стынуть кровь: