— Прекратите! — вскрикнула Сильвия, отчаянно выдергивая руку. — Не прикасайтесь ко мне!

— Но скажите же, в чем дело?

Сильвия пересела на самый край софы и уставилась на язычки пламени в камине.

— Потому, что вы… вы мне не нравитесь! — неуверенно сказала она. — Я думаю, что это достаточно понятно!

— Однако вы находите меня привлекательным…

Девушка резко повернулась к нему. Каждая черточка ее нежного лица выражала возмущение и протест.

— А вы более тщеславный, чем я думала, — выдохнула она.

— Я просто знаю правила этой игры, — медленно проговорил Трэвис, — которые известны и вам. Мы взрослые люди, и можем распоряжаться своей судьбой. — Его черные глаза гипнотизировали девушку. — Вы знаете, что я очень хочу добиться близости с вами.

Сильвия сидела молча, глядя в пространство. Как все происходило пять лет назад? Сколько раз ему удалось тогда добиться близости с ней?! Сколько раз ему удалось добиться ее слабости своей восхитительной страстью?! К концу той неправдоподобной ночи она полюбила его всего. Юная, невинная, Сильвия лежала без сна в тихой полутемной спальне, рассматривая его спящего, разглядывая мужественные черты его лица, которые разгладились во сне, и еще и еще раз переживала каждый момент их любовной игры. В своей глупой невинности она верила, что каким-то образом то, что имело значение для нее, должно было иметь такое же значение и для него.

Она испытывала блаженство в те короткие предрассветные часы, которые не были ни ночью, ни днем, свернувшись калачиком возле его сильного, раскинувшегося на широкой кровати тела. В этом она не видела ничего плохого или грязного, по крайней мере, тогда. Позднее — о да! Сильвия страдала, ругая себя последними словами, а потом… потом она жила словно в кошмарном сне.

Неожиданно в голову ей пришла нелепая мысль о том, что Трэвис Стил все знает. В конце концов, он был очень влиятельным человеком и тщательно изучал ее деловую биографию. Почему он не мог узнать так же хорошо ее личную жизнь? Не знал ли он, принимая ее на работу, что она была матерью его ребенка? Почему он мучает ее, если это действительно так. Кровь отхлынула от ее лица, она почувствовала боль под ложечкой.

— Сильвия? Что случилось?! — спросил Трэвис неожиданно требовательно резким и даже грубым голосом.

Забавно, подумала она рассеянно, как ловко он может притвориться заботливым. Сильвия с трудом встала, чувствуя, что ноги у нее словно ватные.

— Я плохо себя чувствую, — севшим голосом сказала она. — Мне нужно пойти лечь.

— Сильвия…

— Позвольте мне пройти, черт вас возьми! — бросила она, резко отстраняя его руку, державшую ее, и чувствуя, что теряет равновесие и падает на огромную чугунную решетку камина, за которой играли языки пламени.

Ее спасла его реакция. В считанные доли секунды одной рукой Трэвис обхватил ее за талию, а другой удержал за плечо.

— Сильвия, ради всего святого!..

Девушка широко открытыми глазами неуверенно взглянула в его лицо и почувствовала, что по ее щекам текут предательские слезы. Она рыдала, как ребенок, чувствуя себя слабой и беззащитной перед его высокой мускулистой фигурой. Набрав полные легкие воздуха, она попыталась остановить рыдания. Трэвис ненавистен ей. Это все, что она должна помнить. Он разрушил ее жизнь, он повинен во всех ее несчастьях.

— Не прикасайтесь ко мне! — злоба, с которой Сильвия произнесла эти слова, поразила даже ее саму. Она высвободилась из его объятий и повернулась к нему.

— Сильвия, вас мучит только одна проблема!

— Нежелание поддаваться вашим сомнительным чарам? — презрительно заметила Сильвия. — Не обманывайте себя! Вы…

Решительным рывком Трэвис притянул ее к себе, его губы приникли к ее губам. Ощутив кончик его языка, она с тревогой почувствовала, что в ней самой возникает ответное желание, особенно когда его руки стали гладить ее. Она чувствовала, как напрягается каждый его мускул, когда он прижимал к себе ее ставшее податливым тело, ощутила неудержимый зов плоти, когда рука Трэвиса скользила по интимной дорожке, разделяющей ее груди и опускающейся вниз…

Он отпустил ее в тот момент, когда Сильвия была уже готова, забыв все, уступить ему, когда ее руки обвились вокруг его шеи, а пальцы стали перебирать вьющиеся черные волосы. Девушка увидела жесткое выражение иронии на его лице и почувствовала, как от унижения запылали ее щеки.

— Ну вот, я и доказал вам свою правоту! — насмешливо заявил Трэвис, отступая назад. — Спокойной ночи, Сильвия, приятных сновидений!

Она не хотела, чтобы на следующее утро было Рождество. Все, чего ей хотелось, это лежать, укрывшись с головой, забыв обо всем.

Джейк ворвался в ее спальню чуть позже семи, чтобы показать свои подарки, потом исчез и вернулся часом позже, чтобы напомнить ей, что пора вставать.

С утра были церковь, подарки, обильный обед, на котором присутствовала миссис Уайт, прежде чем Трэвис отвез ее на машине к сестре в соседнюю деревню.

В доме стало очень тихо, не было обычного движения занимающейся своими делами прислуги, поэтому Трэвис позволил себе одарить Сильвию одной из своих великолепных улыбок. Та чувствовала себя подавленно: ей не приходило в голову, что все уйдут на Рождество, она совсем забыла, что у большинства людей есть семьи, с которыми они хотели бы побыть в этот день…

Потом они играли в разные игры с Джейком. Сильвия, как всегда, старалась, чтобы для него время прошло насыщенно и интересно. В своем старании она делала вид, что замечает, как дядя мальчика добр, заботлив, раскован и весел… В конце концов, это был необычный день! Трэвис старался быть таким, и ничего более. В душе он не изменился. Это был все тот же холодный, расчетливый человек!

Он подошел и сел на пол рядом с Сильвией, прислонившись спиной к софе. Они с Джейком только что закончили играть в довольно утомительную новую игру.

Трэвис взъерошил своей сильной рукой волосы и тяжело вздохнул:

— Я совсем без сил! — признался он. — Неужели у всех детей такая кипучая энергия?

Девушка взглянула на него и молча отвернулась.

— Вы не хотите поговорить со мной, Сильвия? — спросил он, растягивая слова. — Можно это сделать сейчас.

— Не понимаю, о чем нам разговаривать! — возразила та. — Я… — внезапно она запнулась, увидев на лице Трэвиса довольную улыбку.

— Итак, начало положено, — протянул он. — Продолжайте! Вам не идет дуться!

— Дуться? После того, как вы со мной обошлись?!

Джейк подошел и встал на колени между ними:

— Вы ведь не будете ссориться друг с другом, правда? — встревоженно спросил он. — Вы знаете, Боженьке не понравится, если он узнает, что вы и сегодня ссорились, — на Рождество все должны быть добрыми друг к другу!

— Ты напрасно беспокоишься, Джейк! — сказал Трэвис. — Мисс Уолкер и я, мы действительно нравимся друг другу. Разве не так, Сильвия? — спросил он, вопросительно поднимая брови и предупреждающе глядя на нее.