шепчет парень мне на ухо, когда мы начинаем медленно двигаться под музыку. – Давно танцами занимаешься?

- Да, почти всю жизнь, сколько себя помню. Я люблю танцевать, – улыбаюсь.

От Марка приятно пахнет. Он подтянут, аккуратен, гладко выбрит, – идеален. Возможно, всё это ерунда, и вовсе не внешней красотой он неумолимо притягивает к себе, но я не могу перестать им восхищаться.

Его близость волнует. Руки на моей талии даже сквозь одежду кажутся раскалёнными, но в то же время очень мягкими и нежными. В голову лезут глупости, особенно когда Марк плотнее прижимает меня к себе. И хотя я совершенно неопытна в отношениях со взрослыми парнями, интуитивно понимаю, что именно упирается мне в живот. И я не сомневаюсь, что это реакция на меня. Значит, я ему нравлюсь?

Мысль кружит голову. Забываю и прощаю ему угрозы, злобу и месяцы игнора и насмешек. Потому что здесь и сейчас я точно уверена, что он от меня без ума.

Одной рукой Марк вжимает меня в себя, а другая гуляет по спине, бесцеремонно опускается ниже поясницы. Надо бы его осадить – разве можно так вести себя при всех? Это слишком интимно, слишком откровенно и неприлично. Но почему-то никак не получается высказать возмущение вслух.

- Танюша, ты такая красивая… Теряю голову от тебя…

От его шёпота подкашиваются ноги. Кажется, не падаю только потому, что Марк меня крепко держит. Внутри происходит что-то невообразимое. Сердце бьётся, будто взбесилось, душа скручивается в тугой узел, всё дрожит.

Чувствую тёплое дыхание у виска. Не решаюсь поднять голову и посмотреть ему в глаза… Чего боюсь – сама не знаю. То ли что танец закончится и волшебство момента исчезнет, то ли, наоборот, что Марк захочет продолжения.

Музыка меняется, ребята возвращаются с балкона, и мы снова скачем, будто в клубе на дискотеке. Благо, тут первый этаж и ни у кого из-за нас люстра на потолке не качается. Марк рядом. То обнимает меня, то просто берёт за руку.

И снова медленный танец… И снова я теряюсь и тону в эмоциях. Плохо справляюсь с сердцебиением, дышу поверхностно и внутренне дрожу. А когда Марк касается моих губ своими, и вовсе проваливаюсь в другую вселенную… Сдаюсь сразу, пытаюсь подыгрывать. Дуэт наших языков оказывается очень гармоничным, будто до этого мы долго тренировались или вовсе изначально были созданы друг для друга.

- Пойдём, – шепчет Марк, когда мелодия ускоряется.

Тянет за руку к выходу из комнаты, и я иду за ним, как цепная собачонка. Закрываемся от посторонних глаз в санузле и снова целуемся. Теряю счёт времени и связь с реальностью.

Прихожу в себя, когда чувствую, что Марк запускает руку под водолазку и расстёгивает бюстгальтер.

- Что… что ты делаешь?

- Таня, пожалуйста…

- Марк, не надо…

- Танюша, ты мне очень нравишься. Очень… – шепчет так, что от каждого слова я готова хлопнуться в обморок.

Как давно я ждала этих слов! Сколько раз, закрыв глаза, мечтательно представляла, как он мне их произносит. Но теперь оказалась совершенно не готова и не знаю, как реагировать. Особенно, если одновременно рука хозяйничает у меня под одеждой, усиливая и без того острые ощущения, сводящие меня с ума.

- Ты мне тоже нравишься, но…

- Будешь со мной встречаться? – перебивает горячим шёпотом.

- Конечно, буду.

- Но ты же понимаешь, что я – не сопливый подросток, мне нужны взрослые отношения, – произносит как само собой разумеющееся.

Замираю. Наверное, это естественно, но я пока не готова. Слишком быстро!

- Марк, давай не будем торопить события. Я всё понимаю, но…

- Танюша, я сейчас взорвусь, – поднимает мою водолазку и тянет вверх.

Мне бы помешать ему, но я словно парализована, более того – ещё и помогаю ему…

- Давай хотя бы не здесь, – предпринимаю последнюю попытку отсрочить неминуемое.

Я совершенно не готова лишиться девственности в санузле студенческой общаги!

- Пойдём хотя бы в мою комнату.

- Я не дотерплю, у меня сейчас пар из ушей повалит.

Марк стягивает с меня свитер, губы шепчут горячие слова, превращая меня в послушный пластилин. Дрожу… Не верится, что всё происходит в реальности. Ещё пару часов назад я о таком даже не мечтала.

Остатки разума твердят, что нельзя вот так сразу. Что сначала должны быть свидания, поцелуи, невинные ласки. И только потом можно подумать о более близких отношениях. Мамины предостережения стучат в висках, настойчиво спуская меня с небес на землю. Но… Марк ведь не такой. Он – умный, серьёзный, ответственный, самостоятельный, никогда не даст меня в обиду. Да его даже сравнивать нельзя с моим отцом!

Что будет, если я его сейчас оттолкну? Вдруг он обидится, как в прошлый раз, и снова не захочет со мной встречаться? Мы знакомы уже полгода… И я ему, наверное, давно нравлюсь, как и он мне. Если бы не тот досадный инцидент в клубе, вероятно, мы бы ещё с тех пор могли быть вместе.

Боюсь ему отказывать, но в то же время не уверена, что готова идти на поводу. Пытаюсь найти компромисс.

Крохотный санузел общежития кажется самым неподходящим местом не только для первого раза, но и вообще…

- Марк, пожалуйста… Не хочу так… тут… Это как-то неправильно…

- Девочка моя, я уже на пределе. Чувствуешь?

Ещё бы!

Каждое слово – как кипяток на душу. Он меня расплавляет, превращает в безвольную жидкую субстанцию. Разве я могу противостоять его напору? Разве я могу ему отказать, если сама горю?

Молчание и бездействие Марк, видимо, принимает за согласие. Не разрывая поцелуя, он расстёгивает мои джинсы, стягивает одну штанину. На вторую, видимо, не хватает выдержки. Разворачивает возле умывальника лицом к зеркалу.

- Обопрись. Ноги поставь пошире.

Послушно выполняю все его команды. В конце концов, какая разница, где и когда это произойдёт? Главное – теперь мы будем вместе. Эта мысль взрывается в голове ударом фанфар, отголоски разносятся по всему телу, вызывая странные и очень приятные ощущения. Я будто не здесь, а парю высоко-высоко.

Дрожу. От страха перед неизвестностью, предвкушения, сомнений, волнения и тревоги.

Кажется, Марк что-то говорит, но я уже ничего не слышу – весь эфир неожиданно забивает резкая боль. Она перекрывает горло, не давая сделать вдох.

Приходится подключить внутренние резервы, чтобы справиться с нею и хотя бы просто начать дышать.

Когда шок немного проходит, уговариваю себя, что первый раз всем больно – кому-то больше,