теперь это компания Макса – то, что осталось от некогда процветавшей империи Александра Городецкого. Сегодня там плановое собрание акционеров.

В конференц-зал входить не тороплюсь, сижу в небольшой комнатке слева от входа и через неплотно закрытую дверь наблюдаю за пришедшими.

Когда-то папе принадлежало сто процентов акций концерна. Он был волком-одиночкой, в молодости предпочитал ни с кем не делить ни ответственность, ни работу, ни прибыль. Однако незадолго до смерти отец распорошил двадцать процентов акций, передав их людям, помогавшим удерживать компанию на плаву в те годы, когда он боролся с болезнью.

Как они справлялись с поставленной задачей, судить трудно, поскольку я в то время жил за границей, а отношения с папой у меня так и не восстановились после того, как он узнал о моей мести Тане. Впрочем, на момент открытия завещания, судя по внешним признакам, всё обстояло в целом неплохо.

После воцарения брата дела стремительно покатились вниз. Макс поначалу рьяно взялся за реформы, внёс существенные изменения в структуру и перспективный план компании, заменил ключевых сотрудников, которые посмели критиковать его идеи, и поставил на их место лояльных бездарей или откровенных воров.

Результат налицо. За несколько лет он и новая команда почти полностью уничтожили то, что наш отец строил всю жизнь.

Я предвидел такой исход заранее, потому что знаю своего брата. Он не слишком умён, не очень трудолюбив и при этом не в меру самоуверен. Впрочем, последним я тоже грешу. Но я умею работать и, видимо, неплохо, потому что дела в моей фирме идут в гору, капитал растёт.

Брат ревностно оберегает свою компанию от меня, информацию о положении дел приходится собирать из открытых источников и засланных казачков. С тех пор как появились первые тревожные симптомы, я ищу легальный способ завладеть частью акций компании, чтобы не позволить брату уничтожить её. И вот уже два года активно разбрасываю сети и ловушки. Нет, я не вставляю брату палки в колёса, не мешаю ему, не ухудшаю и без того шаткое финансовое положение и лишь наблюдаю со стороны за его падением. Из каждого его шага вниз я стараюсь извлечь пользу или новый урок.

Мама не сразу приняла мою сторону. Какая мать пойдёт против родного сына? Но когда даже невооружённым глазом стали заметны серьёзные просчёты и их результаты, когда возник риск потерять дело жизни отца, она встрепенулась и согласилась мне помочь.

У меня есть логика и умение просчитывать ходы наперёд, есть команда консультантов. А у мамы есть средства. Конечно, их бы не хватило, чтобы выкупить даже четверть компании в том состоянии, в котором она досталась Максу по завещанию. Но теперь фирма на грани банкротства и гроша ломаного не стоит.

Брат принял в штыки моё предложение о помощи. Он, как и отец, стремится к единоличному владению и управлению всеми процессами. Но только отец был титаном, гением, который умел зарабатывать деньги даже на пустом месте. Он был талантливым стратегом и грамотным тактиком. Увы, на его родном сыне природа опрометчиво решила устроить себе передышку, а взамен наделила его упрямством.

Именно поэтому мне и пришлось плести сети и разрабатывать схемы по приобретению доли компании через подставных лиц. На сегодняшний момент мне принадлежит пятьдесят два процента, а это значит, что именно мои решения станут теперь решающими.

Брат знает, что потерял контрольный пакет. Однако думает, что остальные части мелкие и распорошены по различным физическим лицам, что никто из них не имеет права на блокировку его решений. Он очень зорко следил за тем, чтобы мне не досталось ни одного процента. Его детская ненависть ко мне и патологическая зависть с годами никуда не делись. Он всё так же готов утонуть, но не подпустить меня к кормушке.

За минуту до назначенного времени поднимаюсь и направляюсь в конференц-зал. Все уже в сборе. Брат заметно нервничает – видимо, интуитивно чувствует опасность. Вместо привычной самодовольной маски – на лице усталость. Естественно, поскольку он несколько дней кутил, отмечая какой-то языческий праздник.

Вместе со мной в зал входят мои юристы. Информация о том, что я – владелец контрольного пакета, повергает Макса в шок. Он вскакивает и начинает визжать что-то нечленораздельное. Честно говоря, я ожидал бурной реакции, но надеялся, что он будет вести себя приличнее.

Как бы нелепо это ни звучало, но я вовсе не намерен конфликтовать с братом. В ближайшее время нам предстоит много работать, если мы хотим исправить положение, в котором оказалась компания. И делать это лучше сообща, а не подставляя друг другу подножки. И чем быстрее Макс это поймёт, тем лучше будет для всех.

Вечером мы традиционно собираемся за семейным ужином. Когда-то я колебался, стоит ли нам с Таней жить в фамильном доме с мамой. Всё-таки молодая семья должна быть независимой. Но мои любимые женщины настолько спелись, что этот вопрос отпал сам собой. В конце концов, дом большой. Всем хватает места для уединения.

Сегодня мне кажется, что всё наконец возвращается на круги своя и происходит именно так, как было предначертано. Мои ошибки отсрочили этот момент на много лет. Но теперь отцовская компания наконец-то принадлежит нам с братом – именно так, как и хотел когда-то папа.

Мы с Таней вместе, вот уже почти пять лет мы семья. Ради любимой я готов свернуть горы и окунуться в самые отчаянные авантюры. У нас подрастает чудесный малыш, и мы активно работаем над дальнейшим расширением нашей ячейки общества.

Думаю, папа всё это просчитал. Он не был экстрасенсом, но хорошо разбирался в людях и умел разрабатывать неожиданные стратегии, которые всегда приводили к нужному ему результату.

Иногда приходится опуститься на дно пропасти, чтобы осознать свои ошибки, почувствовать под ногами твёрдую почву и начать успешное движение вверх. И лишь пройдя этот путь, по-настоящему ценишь то, чего смог достичь с большим трудом.