неприятны истории, связанные с их дальней роднёй. Они считают эти слухи оскорбительными, поэтому всеми силами пытаются увести наши беседы на другие темы и считают, что легенды, связанные с их предками, – это просто дурная слава, созданная злыми языками. Хотя некоторые всё же признают, упоминая вскользь: «Ну, что-то она знала и умела». Дальше этих слов разговор не заходит.

Между тем некоторые информаторы вполне прозрачно указывали на жителей своей деревни, утверждая, что у них «есть сила».

С одной из таких бабушек мне удалось поговорить. Однако, как оказалось, вся её сила заключалась в умении заговаривать детей от грыжи, а также умении гадать на картах. Ни о каких других она никогда не слышала. С большим трудом мне удалось уговорить эту пожилую женщину продемонстрировать текст заговора, с помощью которого она якобы исцеляла детей. Текст представлял из себя классический народный мистический стих с вполне узнаваемыми эпитетами, не свойственными для данного региона, вроде «острова Буяна», «камня бел-горюча», «выйду в поле не перекрестясь» и прочими. На вопрос, откуда именно у неё появился этот текст, информатор рассказала вполне ожидаемую историю. Оказалось, что много лет назад к ней приезжала погостить дальняя родственница из Ленинграда, у которой была «книжечка с заговорами». Оттуда и было списано несколько стихов, с помощью которых она лечила больных. После разговоров с самими больными всё сводилось к простому алгоритму: «Ну, вот тут у меня болело, потом она пошептала – и перестало болеть». Что именно там болело и каков был настоящий диагноз – никто не знает. Мне даже попался рассказ о том, что одного человека так излечили от рака. Рак, конечно же, он диагностировал себе сам, исходя из плохого самочувствия, которое никак не проходило и день за днем ухудшалось. Также в словах самой женщины я обнаружил совсем не архаичные термины в духе «чувствую энергетику, плохое поле вокруг» и прочие словосочетания, которые пришли к ней в лексикон явно из эзотерической литературы девяностых годов напрямую или же через других лиц.

Попытку найти упоминания о других или же могильниках в заговорах либо других народных мистических стихах считаю неуспешной. Возможно, все эти мистические тексты были окончательно утеряны или же пока ещё мне не попадались. Но факт остаётся фактом: в этой деревне старики, владеющие текстами заговоров, получили эти тексты из современной литературы прямым или косвенным путём. Никаких упоминаний о местном архаичном фольклоре в них нет.

Помимо этого, очень многие местные слухи отсылают ещё к одному обладателю таинственной силы – информатору № 1.9 (15807520). Со слов очевидцев, эта древняя старушка была в тесной связи с той самой Воробьихой, что смогла вернуть из леса заблудившуюся бабушку и очень многое знала. Не раз была замечена ночью выходящей с кладбища задом наперёд, что, на мой взгляд, является очевидным и очень любопытным примером ритуальной практики, которую сложно списать на обычное старческое девиантное поведение. Ещё чаще её замечали в собственном саду за совершенно странными и необычными действиями, некоторые из которых люди даже отказывались описывать. Кое-кто утверждал, что однажды видели при ней связку ключей, с помощью которой она выпускает нечистую силу из дыр. Также именно на злую волю этой старушки списывали несколько смертей. Смерти людей, надо сказать, произошли в разное время и при разных обстоятельствах, без каких-либо пересечений с местными фольклорными верованиями, однако у односельчан сохранилось стойкое впечатление, что горе на погибших наслала именно она, так как была с каждым из них в ссоре незадолго до их кончины. Где именно здесь начинается фольклор, а где слухи, различить всегда сложно.

Однако, судя по возрасту описываемого информатора, если ей и известны какие-то ритуальные традиции и практики, то они не могут быть взяты из современных книжек о популярной эзотерике. Возможно, у неё могут находиться даже те самые тексты заговоров, в которых отражаются местные легенды.

Буду надеяться, что у меня получится организовать небольшое интервью с ней, так как пока что все мои попытки наладить подобные контакты не увенчались успехом.

Протокол № 28. Про жальник

Деревня № 1 Информатор № 1.1

– А что ты знаешь об <информаторе № 1.9>?

– Да ничего хорошего. Все говорят, что колдует она. Что у неё нечистые.

– А что именно они говорят?

– Да так и говорят, что нечистые на ней, вечно у неё в доме кто-то всё бродит и всё шевелится. Дом-то огромный, а она одна там живёт. Видать, даже в таком большом доме вместе с чертями тесно бывает.

– Бродит и шевелится?

– Ну, так говорят, я-то не знаю. Я к её дому и близко не хожу.

– А можешь подробнее рассказать?

– Ну, вот говорят, что вечером кто из алкашей у дома её бродил, то слышал, что в доме у неё мужские голоса кричали и кто-то стучал да бегал. А кто у ней может быть? Она одна живёт. Да и в гости к ней никто не ходит, все боятся.

– Ну, это же алкаши. Они же могли и придумать, или им попросту могло померещиться.

– А другие-то люди тоже говорят. Она ведь и у меня на огороде ошивалась.

– Как?

– А вот так. Я вечером-то вышла, уже темнеть начинало, смотрю, а кто-то там у леса стоит, со стороны Либежгоры. А кто – понять не могу. Стоит и вертится на месте, чудно так. А я потом ближе-то подошла и вижу, что она стоит. Вертится, топчется на одном месте и себе под ноги что-то бубнит. Я перекрестилась и пошла в избу от греха подальше. Вот что ей надо было?

– Звучит действительно необычно и странно.

– Колдовала что-то ведь. У меня в тот год и картошка не вышла, и ничего. Вот и думай теперь: что она там накуролесила? У соседей-то всё вышло, а я и не знала, что делать.

– А правда, что её видели, когда она с кладбища задом наперёд шла?

– Видели, правда. Я и сама видела в прошлый год. Вечером в окно выглянула, подумала ещё: кто там идёт? Осень ведь уже была, молодёжи-то не было. Смотрю, а там она задом наперёд идёт. Со стороны кладбища. Вот зачем, а? Она же еле ходит. Из дому-то не выходит почти. А тут побрела на другой конец деревни, да ещё и задом наперёд. Тьфу на неё, нечистая она, это точно.

– А на кладбище её кто-то видел?

– Этого я не видела, врать не буду, но если она с той стороны шла, то откуда ещё?

– Может, с леса?

– Ну да, ей из дома-то тяжело спуститься по ступеням, а тут она ещё в