меня касается, наверняка считает какой-то грязной. Шлюхой. Замарашкой.

От этой мысли еще больнее. Меня словно пропустили через мясорубку. Не только тело, но и душу. Я знаю, что не самый лучший человек на свете. Но неужели заслуживаю вот такого?

Мне так плохо, что пошевелиться не могу, но знаю, что должна. Нельзя больше оставаться рядом с ним. Меня корежит от стыда. Далхан растоптал меня окончательно этим поступком, лишил последних иллюзий…

Глава 10

Кое-как поднимаюсь с постели. Валиев не должен увидеть меня такой жалкой, раздавленной. Когда заходит в спальню, застает меня стоящей на ногах, спина прямая, поза непринужденная, хотя в любую секунду готова разрыдаться. Но только не перед ним… Собираю волосы в высокий пучок, собираясь тоже принять душ.

По-хорошему надо и волосы вымыть. На них его запах. Но у меня нет на это сил. Слишком длинные и густые, высушить их займет слишком много времени. Я хочу сбежать как можно скорее.

- Могу я воспользоваться ванной? – спрашиваю спокойно, равнодушно.

Далхан определенно удивлен, он по всей видимости ожидал упреки, истерику, угрозы. Устремляет на меня пронизывающий взгляд, словно хочет проникнуть в мою черепную коробку. Обойдется. Туда его точно не пущу. Он и так взял слишком много…

- Конечно, - отвечает, внимательно просканировав меня взглядом от макушки до пят.

- После душа, если ты не против, я позвоню подруге, она привезет мне обувь, одежду. Мне пора.

На это он ничего не отвечает, приходится удовольствоваться молчанием, сказав себе мысленно, что оно – знак согласия.

В ванной позволяю себе немного расслабиться. Душат слезы, глубокое дыхание не помогает. Меня выворачивает в раковину желчью. Черт, не помню когда ела в последний раз. Так и булимию недолго заработать.

Из зеркала на меня смотрит худющая, с выступающими ребрами, синяками под глазами, и испуганными глазами, женщина. Так жалко я никогда не выглядела. Даже когда погибла мама…

Неудивительно, что Далхан не хочет касаться меня. Грудь стала совсем маленькой. Раньше я была очень довольна своим вторым размером. Сейчас первый с натяжкой. Выпирают кости таза, живот не просто плоский, а уже впалый. Худющие руки и ноги, ну просто жертва концлагеря.

Заставляю себя встать под струи воды, намыливаюсь, долго полощу рот, желая избавиться от запаха, от воспоминаний.

Но как избавиться от отвращения к самой себе?

Меня только что выебали в жопу… и я кончила. Это приговор. Снова нарвалась на грубое использование. Я прирожденная шлюха. Это клеймо.

Как я могла хоть на секунду испытывать влечение к этому палачу?

Сколько ни стараюсь, запах Далхана не смывается с кожи, ощущение, что его вкус проник в мою кровь, течет по пульсирующим венам. Продолжаю действовать на автомате. Вытираюсь полотенцем, заворачиваюсь в него – забыла захватить халат из спальни. Усилием воли концентрируюсь, отбрасывая чувство бессилия и тупой обреченности. Выхожу из ванной.

Валиев на кухне. Что-то читает в телефоне. Окидывает меня равнодушным взглядом и снова возвращается к своему занятию.

- Мне нужно домой, - цежу сквозь зубы, чтобы голос не сделался жалким и умоляющим. Чувствую себя полностью выпотрошенной. Ненавижу этого мужчину люто. Ни грамма нежности, ни одного лишнего прикосновения. Только брезгливость и равнодушие.

- То, что ты сделал называется изнасилование, ты же это понимаешь? – добавляю охрипшим голосом. Нервно облизываю губы. - Мне кажется, я достаточную цену заплатила за то что ты мне вчера помог…

- Если женщина трогает твой член, ерзает на тебе, а потом ты всего лишь выбираешь другую дырку, это называется насилие? Ты с самого начала ведёшь себя передо мной как шлюха, - спокойно отвечает Далхан. - Кто бы мог подумать, что в жопу ни разу не давала.

Мое лицо горит от этих грубых слов. Но я должна держаться, нельзя рассыпаться перед ним. Едва сдерживаю истерику. Сама не понимаю, откуда силы берутся. И все же мне удается взять себя в руки.

- Я не хочу больше обсуждать все это. Ты можешь одолжить мне мобильный, чтобы я вызвала сюда подругу? Не хочется добираться домой босиком…

Но я это сделаю, добавляю уже мысленно. Я полна решимости покинуть эту квартиру как можно скорее.

- Ты не можешь уйти, это ради твоей же безопасности, - отвечает наконец на мой вопрос Далхан. – Подумай головой. Люди Волкова ищут тебя после вчерашнего.

- Собираешься и дальше быть моим защитником? – вопрос звучит язвительно.

И трахать меня в зад?

Меня передергивает от этой мысленной фразы. Я, пожалуй, ничем не лучше Валиева. Такая же мерзкая пошлячка.

Тогда уж лучше Волков, - новая мысль.

Вру, конечно. Сама себе вру. Несмотря на то, что Далхан сделал сегодня утром, все равно эту бородатую сволочь предпочту. Он хотя бы не тащится от того что причиняет боль. Даже пытается сгладить ее. За смазкой пошел. Гладил клитор. Иначе я бы сдохла от боли.

Хочется потрясти головой, чтобы избавиться от воспоминаний.

Но знаю, что не поможет.

- Как обычно, выбор у тебя невелик, - спокойно произносит Валиев.

Не о чем размышлять, садиста Волкова я не выберу – однозначно.

Тут вопрос скорее в том, что меня ранит отношение Далхана.

Отстраненное, потребительское, грубое.

Если бы не это…

Он мне не противен физически. Наоборот. Он меня возбуждает. Знаю, это извращение, безумие. Но я запала на него с первого взгляда, в подвале.

Жаль только, что оказался бесчувственной дубиной.

– Я собиралась уехать заграницу, – произношу твердо.

– Почему не уехала?

– Подруга заболела, и паспорта у меня не было… Пришлось ждать, пока будет готов. Я работала в этой гостинице горничной, замещала подругу, – добавляю без особой надежды что Далхан поверит.

– Знаю, - удивляет меня ответом.

– Расследование провел?

– Можно и так сказать.

– Значит веришь, что в тот день я случайно столкнулась с Волковым?

- Сейчас это не имеет значения. Он будет искать и тебя, и меня. Я могу помочь тебе улететь за границу, - округляю глаза на этих неожиданных словах. - Но ты тоже должна сделать кое-что.

Вздрагиваю, у меня нет ни единой мысли, что такое я могу для него сделать.

- Нужно сходить на одно мероприятие, – снова удивляет донельзя. - Тебе не с кем сходить на мероприятие? Неужели никого?

Хм, а вчерашняя спутница?

- От меня же одни неприятности, сам видишь, - добавляю с нервным