Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что значит «там остановился»? Ты не останешься дома?
– Нет, не останусь.
– Но…
Я посмотрела на брата. Честно говоря, эта новость обрадовала меня, но мне казалось, мама такое решение не оценит.
– А что мама скажет?
– Я не экстрасенс, не могу предвидеть.
– Майк…
– Ты можешь просто вести машину, Чарли? Я опаздываю, потому что ты целый час ехала до аэропорта.
Я мгновенно вскипела. Довести меня до такого гнева мог только Майк.
– Ну, если бы мы знали, что ты приедешь, возможно, мы бы сделали это быстрее.
– О, Чарли Грант решила прочитать мне лекцию? Превосходно. Уже слишком поздно.
– Послушай…
В мое окно постучали, и мы оба подпрыгнули. Я повернулась и увидела полицейского, жестом призывающего открыть окно. И в чем я провинилась?
– Привет, – поздоровалась я, когда офицер – на его жетоне было написано «РАМИРЕС» – наклонился, чтобы заглянуть в машину.
Это оказался сорокалетний мужчина в темно-синей стэнвичской полицейской форме.
– Вам нужно убрать отсюда свой автомобиль, – сказал он.
– Без проблем, – решительно кивнув, ответила я. – Сейчас уберу.
– Почему? – влез Майк, обращаясь к полицейскому. – Разве мы сделали что-то плохое?
– Вы ведь не живете здесь, не так ли?
Мы покачали головами.
– Тогда вам нужно уехать. Когда губернатор возвращается в свою резиденцию, мы повышаем меры безопасности и ограничиваем въезд на улицу.
Я посмотрела в сторону «Стэнвич-Вудс» и увидела там черный внедорожник, а еще две полицейские машины по обе стороны от ворот. Александр Уокер, бывший конгрессмен, в этом году стал губернатором, но я даже не думала, что он все еще живет здесь.
– Мы просто разворачивались, – сказала я. – И уедем прямо сейчас.
– Осторожнее на дороге, – предупредил офицер Рамирес, положив руку на крышу автомобиля, а затем развернулся и ушел, говоря что-то в рацию на своем плече.
Я выехала на дорогу и влилась в поток, перед этим остановившись перед знаком «СТОП» и посигналив, как примерный водитель, на случай, если полиция Стэнвича все еще следит за мной. Затем свернула на Джунипер-Хилл и следовала указаниям Майка, даже не задумываясь о том, куда еду. Казалось, наш незавершенный спор повис в воздухе, и атмосфера стала еще более напряженной.
– Мне лучше не появляться дома, – наконец сказал Майк и махнул рукой, чтобы дальше я ехала прямо. Он положил телефон в подстаканник и повернулся ко мне. – Серьезно. Мне не хочется устраивать сцен или расстраивать Линни. Я просто хотел прийти на ее свадьбу.
Я вздохнула, хотела ответить, но Майк продолжил:
– Поверни здесь. Направо.
Я свернула на подъездную дорожку, и мое сердце заколотилось – я слишком поздно поняла, куда мы приехали. В последний раз, когда я приезжала сюда, здесь было темно и дождливо, но мне все равно следовало узнать это место, чтобы подготовиться.
Ведь мы оказались у дома Джесси Фостера.
И он стоял на подъездной дорожке – прямо напротив машины.
В «Центральном вокзале Грантов» всякий раз, когда Кейси Грант влюблялась в кого-то – всегда взаимно, в отличие от меня реальной, – она, поднимаясь на носочки, воспаряла на несколько сантиметров над землей, а в ее глазах и вокруг головы появлялись сердечки.
Но когда я стояла здесь и смотрела на Джесси, то чувствовала совершенно другое: меня будто привязали к земле, втянули в нее, поэтому любое движение – простой шаг навстречу ему – казалось чем-то сверхсложным.
Мы вышли из машины одновременно с Майком, но, когда брат пошел забирать свои сумки, я замерла у водительской двери, а сердце мое колотилось так сильно, что, уверена, Джесси в нескольких метрах от меня прекрасно его слышал.
Последний раз, когда мы виделись, он стоял примерно на том же самом месте, а я сидела в машине. Не обращая внимания на дождь, он наклонился, чтобы поцеловать меня через открытое окно. Мы смеялись между поцелуями, и Джесси обхватил рукой мой подбородок, чтобы притянуть меня еще ближе.
– Ладно, пока, – сказал он тогда, а затем наклонился и еще раз поцеловал меня, и мы вновь не смогли оторваться друг от друга.
– Ты весь мокрый. – Я потянулась к его волосам, чтобы смахнуть с них капли.
– Дождь слега моросит, – с улыбкой ответил он, хотя по машине барабанил ливень, а вдалеке прогремел гром. – Надо отпустить тебя, – добавил он, но затем погладил большим пальцем по щеке и притянул меня ближе.
– Хорошо. – Я потянулась и поцеловала его, все еще удивляясь, что делаю это – что целую Джесси Фостера под дождем.
– Хорошо, – сказал он через несколько минут.
– Пока.
Я улыбнулась, пока мы продолжали целоваться с еще большей страстью.
– Пока.
Он поцеловал меня.
– Пока.
– Привет всем.
Я моргнула, и воспоминания исчезли. Я заставила себя сосредоточиться на Джесси – этом Джесси, настоящем Джесси, который шел ко мне, широко улыбаясь.
А затем я напомнила себе, что нужно дышать и что мне известно, как это делать.
– Привет, – наконец-то выдавила я, приглаживая волосы на лбу, потому что не знала, куда деть руки.
Я миллион раз представляла, каким будет наш разговор с Джесси после той ночи на рождественских каникулах. Но сейчас, когда он оказался передо мной, все мысли вылетели из головы.
Джесси за это время почти не изменился – только волосы немного отросли. Он был в джинсах и темно-синем свитере, который, когда Джесси провел рукой по волосам, чуть задрался, и я увидела его живот.
– Чарли, – сказал Джесси.
Он говорил непринужденно и дружелюбно, вот только пристально смотрел на меня. Когда я встретилась с ним взглядом, то почувствовала пульс там, где раньше не чувствовала – у основания горла, в кончиках пальцев, в ушах.
– Я не знал, что встречу тебя. Сегодня счастливый день.
– Знаю, – ответила я, и мой голос прозвучал пронзительно и сдавленно. Я откашлялась и попыталась снова: – Знаю.
Я пожала плечом, пытаясь казаться легкомысленной и беззаботной, словно разговаривала со случайным знакомым, а не с тем, кто видел меня обнаженной. Одно воспоминание о том, что и я видела Джесси обнаженным, – и ладони вспотели. Я быстро вытерла их об джинсы, прежде чем засунуть в задние карманы. Потом я оглянулась, но Майка не увидела. Видимо, он все еще доставал свои чемоданы. Ситуация выбила меня из колеи, поэтому я с трудом понимала, как вести себя с Джесси. Может, нужно было притвориться, будто ничего не случилось, и вести себя так же, как и всегда?