– Это как ты верно сказал, – всплакнул Ямамота. – Это как ты верно насчет солнцев заметил…

– Рассредоточение!

– Да, конечно, я понимаю. Но я не могу. Я еще не готов.

К чему Ямамота был готов, так это только к тому, чтобы к небесам разрыдаться.

– Рассредоточение, помни, это твой долг!

– Да! Да! Я понимаю! Только я не могу!

– Скорее! Они идут!

– Да! Я попробую.

Воняло. Ямамота с энтузиазмом вскочил с кресла, закричал сдавленно:

– Каро! Каро! Ты меня слышишь? Каро!

Тут был тонкий момент – нужно было успеть до того, как Каро появится, но нельзя было слишком сразу встревать. Дон – так про него говорили – был в подобных делах мастер непревзойденный.

– Трданк, – сказал Дон тоном стекольного диктора. – Трданк брзекшчь. Да почему бы и нет.

И появился Каро.

К удивлению Дона, это не было чудовище из кошмаров, так распространенное среди космоломов. Не был это и супермен, и вовсе не обнаженная красотка это была. Паренек, немного сутулый, с бойцовским взглядом, в комбинезоне, правда, для приемов дипломатических, с вертящейся бабочкой и со штанами интерактивными. Коротенькая прическа с «меридианами», руки в карманах.

– Ну что? – враждебно сказал паренек, нехорошо поглядывая на Дона.

Дон мучительно поморщился.

– Скажи ему.

– Рассредоточение, – послушно произнес Ямамота. – Нужно скомандовать рассредоточение, ты уж меня прости. Они ни хрена не понимают, а рассредоточение прямо сейчас надо. Ты уж, пожалуйста…

– Это Дон, ты разве не видишь? – сказал Каро. – Это он тебе рассредоточение приказал?

– Меня нет, – сказал Дон и кивнул благожелательно. – Меня здесь вообще не существует, прамба хрыст.

«Прамба хрыст» было одним из немногих заклинаний, широко используемых хнектами в борьбе с бортовыми, сути которого Дон не понимал даже приблизительно, но практиковал довольно часто. Странное заклинание. О нем знали все моторолы, против него придумывались различные по глубине блоки, но оно все равно действовало, очень иногда эффективно.

– Его нет, – подтвердил Ямамота. – Прамба хрыст, никого здесь нет! Рассредоточение давай побыстрей, угроза всему сообществу!

Заклинание сработало, и Каро немножко растерялся, превратившись в обнаженную женщину. С лиловой кожей и черными крыльями.

– Как рассредоточение?

– И немедленно, – подсказал Дон.

– И немедленно!

Каро принял прежний вид и подозрительно уставился на Ямамоту, Дона теперь совсем не замечая. Было совершенно очевидно, что диагноз Ямамоте Каро поставил уже давно.

– Какому сообществу угроза? Ты о чем, папочка? Ты чего сегодня наслушался, пока меня не было? Я тебе разве не говорил, что нарко в больших дозах тебе вредно?

Ямамота взвился, затряс кулаками и забрызгал слюной.

– Щенок! Паскудник! Жалко, что ты умер, я бы тебе задал, чтоб твою мать! Тебе говорят рассредоточение, значит, рассредоточение. Тебе еще что-то объяснять надо?

Тридэ, который вообще-то зависел только от этого сумасшедшего, замялся. Он хорошо понимал, что для рассредоточения нет никаких оснований, что папаша его находится в нездоровой экзальтации, но сердить Ямамоту по этому пустячному поводу ему не хотелось. В конце концов, от него не убудет, если он и впрямь передаст сообщение о том, что Ямамота настаивает на рассредоточении. Со своими комментариями, разумеется.

– Хорошо, – сказал он, пожав плечами. – Я сейчас передам.

Здесь Дон посчитал необходимым вмешаться. Он повторил фразу, по недостатку времени рассчитанную не так чтобы очень здорово, но все же такую, которая, по его мнению, должна была обязательно сработать. Как она сработала на Ямамоте.

– Внимание, – сказал он. – Сейчас Каро меня услышит, но ему покажется, что мои слова – это его собственные мысли. Каро! Времена для всех одни и судят одинаково, и солнца светят, как одно солнце.

Если бы Каро был человеком, тут же глаза бы его зажглись, сутулые плечи распрямились и весь он наполнился бы несказанным воодушевлением. Воодушевлением он и в самом деле наполнился, но без всех этих глаз и плеч. «Когда-нибудь, – подумал Дон, – они подчистят все свои субпрограммы, и никакие заклинания на них уже не смогут действовать. И это будет конец человечества, потому что человечеству просто нечего делать в этом мире. А другого мира у него нет». Но сейчас Каро все же таки подобрался, воспринял приказ к рассредоточению как непререкаемый и передал дальше, этому самому дикому объединению бортовых.

Начнем с того, что объединение бортовых, как и ожидал Дон, проводить рассредоточение в полном объеме готово не было – таковому препятствовал союз четырех интеллекторов, подчиненный Куастике. То есть в принципе рассредоточение по команде объединения было возможно, однако тут же с микросекундной задержкой от интеллекторов Куастики последовала бы команда к воссоединению.

– Враг! – не то что крикнул, но вонзился Дон в сознание Каро, и тот превратился в агромаднейшую букашку, а затем в мелькание разноцветных точек, заставляющее угадывать в себе выпадающую из высотного окна женщину.

Дон угадал точно. Приказ к рассредоточению был именно тем, к чему объединение бортовых не подготовилось. Им не могли пренебречь, поскольку это самый главный для фасетты приказ, но и воспринять всерьез его тоже не представлялось возможным – из-за неясности источника. Эти и множество других противоречий задействовали программу растерянности, которую Дон еще час назад отравил специальными заклинаниями.

В итоге во всем пространстве фасетты во множестве стали появляться самые диковинные тридэ.

В учебном классе хнектов, где как раз проходила лекция по схематике моторол, отслоились карты типовых пирамид и с томными вздохами заколыхались в воздухе над изумленной аудиторией.

В кафе ноль-ноль-пятнадцатого уровня, как всегда, пустующем, так как здесь жило всего три человека, столующихся к тому же на более веселом четырнадцатом с дамами, из-под столов вылезло множество бесноватых воинов Драмхи. Упакованные в свои знаменитые темно-синие балахоны «могго» с шестнадцатимиллиметровыми убоителями, воины Драмхи, как в низкопробных стеклах, хорошо слаженным хором издали свой знаменитый звероподобный клич «Кьяху!» и принялись поливать кафе скварковыми лучами. Оказавшийся там скорей по недоразумению, чем по необходимости, хозяин кафе, грузный философ Эль-Валентино Крнбажзчш, лицо неантропоидной национальности, чуть было не получил на этой почве инсульт, да и остался в добром здравии только потому, что инсультами неантропы, при всем к ним уважении, не страдают. После шести или восьми прямых скваркохиггсовых попаданий в лицо он наконец сообразил, что это не люди, а привидения, что физического вреда они при всем, даже очень сильном, желании ему нанести не могут; Крнбажзчш озверел и уже без опаски пошел бить синим воинам хотя бы одну морду. Чем своей личной собственности нанес немалый ущерб.

Тридэ во множестве и в кошмарном многообразии появились всюду, но, главное, они настолько испугали самого Куастику (тут Дон, конечно, просчитался), что тот просто чудом не отдал приказ о немедленном рассредоточении,