Папа соглашался на это предложение при одном условии – что де Бриенн выдаст свою дочь замуж за Фридриха II Гогенштауфена, чья супруга умера буквально несколькими месяцами перед этим. Понтифик полагал, что, став принцемконсортом Иерусалима, Германский король более охотно отправится на Восток, чтобы отвоевать Святой город. Тем более что незадолго перед смертью супруги германец вновь принес понтифику клятву не позднее чем через 2 года возглавить следующий Крестовый поход. Делать нечего, де Бриенн согласился[131].

Из Рима он отправился во Францию, к своему старому другу королю Филиппу II Августу, который хотя и не был рад этой новости, но тем не менее перед смертью, наступившей в 1223 г., оставил своему старому товарищу наследство в размере 50 тысяч марок для поправки дел в Иерусалимском королевстве. В августе 1225 г. граф Генрих Мальтийский (бывший пират Энрико Пескаторе) прибыл в Акру, чтобы забрать 14летнюю Иоланту и доставить ее к будущему мужу. 9 ноября того же года в Бризии состоялась торжественная брачная церемония, которая, увы, не прибавила счастья ни Иоланте, ни ее отцу.

Уже на следущее утро, даже не подумав предупредить де Бриенна, Фридрих вместе с молодой женой отправился по своим делам. А когда расстроенный отец наконецто догнал императорский кортеж, холодно пояснил Иоанну, что никогда не обещал де Бриенну, будто тот останется регентом дочери и после свадьбы. Более того, как выяснилось, Фридрих II присвоил себе наследство, доставшееся де Бриенну от короля Филиппа II Французского, ссылаясь на то, что отныне он сам будет вести дела Иерусалимского королевства.

Однако еще бульшие разочарования ждали отца юной королевы впереди. Вся в слезах, она рассказала де Бриенну, что в брачную ночь супруг на ее глазах соблазнил одну из фрейлин. Разумеется, эта история со всей откровенностью демонстрировала тот факт, что никаких нежных чувств к своей супруге Фридрих не испытывает. Напрасно де Бриенн жаловался папе на императора – тот лишь разводил руками, будучи не в силах чтолибо изменить. После этого германец отправил жену в Палермо, где она и провела остаток жизни, скончавшись в 1228 г. А де Бриенна еще ждали неожиданности: будучи уже пожилым человеком, он в 1224 г. неожиданно вступил в третий брак с Беренгарией Леонской (1204—1237), дочерью короля Кастилии и Леона Альфонса IX (1188—1230), и в апреле 1225 г. его супруга подарила ему дочь Марию де Бриенн (1225—1275), которой судьба уготовила стать в скором времени императрицей Латинской империи[132].

Затем Иоанна чуть было не поставили на Английский престол. Когда же это предложение не прошло, он был востребован в Константинополь, где, как мы знаем, оставался 11летний Балдуин II. Разумеется, де Бриенн с радостью согласился на это предложение[133].

Назначение де Бриенна регентом Латинской империи спутало, конечно, планы Болгарского царя. В ответ разгневанный Асень вступил в союз с Фессалоникийским царем и укрепил его брачными узами, женив Мануила, брата Феодора Ангела Комнина Дуки, на Марии, своей побочной дочери. Однако вскоре эпирцы начали откровенно тяготиться этой «дружбой», поскольку, как выяснилось, они и болгары претендовали на одни и те же земли Фракии, а в перспективе – и на Константинополь.

Весной 1230 г. царь Фессалии выступил с войском против болгар и в апреле этого же года нынешние враги и вчерашние друзья встретились у селения Клокотницы между Адрианополем и Филиппополем. Асень приказал прибить к копью расторгнутый Феодором договор и во главе 1 тысячи половцев смело напал на противника, буквально разметав его. Поражение Феодора Комнина Ангела Дуки было полным, более того, он сам попал в плен и был ослеплен. После этого болгары без труда заняли Адрианополь, Македонию и почти всю Албанию. Отдадим должное Иоанну II Асеню: он был милостив к побежденным византийцам и ничуть не ухудшил их положения новыми податями и налогами. Новым правителем Эпирского (Фессалоникийского) царства стал брат ослепленного царя Мануил Комнин Дука (1230—1237, 1239—1241), женатый на Марии, незаконнорожденной дочери Иоанна II Асеня.

Теперь Второе Болгарское царство проявилось во всем блеске

своей славы: оно имело границу по трем морям и включало в себя кроме дунайской Болгарии Белград и Браничев, Ниш и Вельбуж, Фракию, Адрианополь, Македонию и Албанию. Супруга Сербского короля приходилась сестрой Асеню, во главе Фессалоникийского царства, вернее, его остатков, стоял зять Болгарского царя Мануил[134]. Сам Феодор Ангел Комнин Дука по причине ослепления уже не мог являться императором, хотя все еще исподволь участвовал в Балканской политике. Конечно, у Мануила был уже «не тот» титул, каким владел Феодор Ангел Комнин Дука, а бледная тень былого величия.

Пока болгары воевали с эпирцами, Иоанн де Бриенн в 1229 г. обручил свою малолетнюю дочь Марию с Балдуином II и мог с оптимизмом смотреть в будущее. В 1233 г. он сумел наконецто выступить против никейцев, высадившись в гавани Лампсака. Силы византийцев к тому времени были несколько подорваны войной с Родосом и Венецией, а потому св. Иоанн III решил отступить в Сигриадские леса. Но максимум, что удалось латинянам, – захватить город Пиги вследствие измены одного местного франка. Византийцы заблокировали латинян в захваченной крепости, преградив подвоз продовольствия, и де Бриенну пришлось ни с чем вернуться в Константинополь[135]. Все же регенту удалось нанести грекам несколько сильных ударов, выгоды от которых тем не менее достались не Латинской империи, а венецианцам. Так в 1234 г. Родос признал власть над собой Венецианской республики, равно как и Крит, где в 1235 г. венецианцы сумели разгромить отряд никейцев[136].

Однако новый союз болгар с Мануилом Фессалоникийским был ненадежен. Как человек горячий, Асень вскоре же сам и нарушил договор, желая полностью подчинить Болгарии Фессалоникийское царство[137]. В качестве ответной меры Мануил написал Римскому папе тайное послание, в котором соглашался признать не только духовную, но и светскую власть понтифика над своим царством. Разумеется, он надеялся, что строгий окрик апостолика сможет остановить наступательный порыв болгарина[138].

Одновременно с этим, желая получить помощь из Никеи, Мануил отправил послание патриарху Герману (1222—1240), называя того «Вселенским патриархом», «непреложным вождем христиан во всей Вселенной», прося о посредничестве между собой и св. Иоанном III Дукой Ватацем. Никейская сторона ответила благосклонным согласием, и патриарх даже направил в Эпир своего митрополита для хиротонии новых епископов. Но в скором времени от Фессалоникийского царства остались всего дватри скромных удела, одним из которых правил Мануил Ангел Комнин Дука[139].