Она ожидала, что Гарик засмеется, но тот лишь грустно покачал головой:

– Он тоже не умеет.

Расспрашивать о Матвее она не собиралась, сейчас было не до того. У Таисы все-таки получилось взять себя в руки. Она доверила Гарику рабочий стол, вдвоем возиться там было бы тесно. Она же сосредоточилась на книжных полках.

Первым делом она включила фоторамку – простейший экран, на котором сменяют друг друга цифровые фотографии. Снимков оказалось двенадцать, Таиса изучила их все. Она надеялась, что здесь мелькнет та самая загадочная «взрослая женщина», в которую якобы был влюблен Сергей.

Однако даже если он испытывал к кому-то такие чувства, фотографироваться с этой дамой он точно не собирался. На снимках Таиса видела лишь его семью, друзей, с которыми уже успела побеседовать, и какие-то школьные мероприятия. Если рядом с Сергеем и мелькали девушки, то разные. По его позе, взгляду и улыбке несложно было догадаться, что ни одна из них не важна для него по-настоящему.

Книги Таиса изучила внимательно, некоторые даже открыла. Подсказки не было и здесь, Сергей не интересовался ни оккультизмом, ни настораживающими темами. Обычная мини-библиотека того, кто заканчивает школу и готовится к поступлению. Жанна упоминала, что Сергей получил великолепное образование в какой-то там уникальной гимназии, и это пока подтверждалось. Еще на полках обнаружилась пара сувениров из других стран, мягкая игрушка, явно подарок какой-нибудь влюбленной девицы, и дешевая керамическая кружка с эмблемой кофейни. Опять же, ничего такого, что намекнуло бы на причину самоубийства.

Закончив с осмотром полок, Таиса подошла к своему спутнику, который как раз заканчивал сортировать бумаги на столе. В одну стопку Гарик складывал то, что имело отношение к учебе, в другую – записки и письма, в третью – рекламную макулатуру, которую Сергей то ли забыл выкинуть, то ли собирался использовать.

– Есть что-нибудь подозрительное? – спросила Таиса.

– Если ты про прощальную записку, написанную кровью, то как-то не заметил!

– Не смешно.

– А я и не смеюсь. Я вот так напоминаю тебе о том, что ты рассказывала мне сама. После смерти Сергея здесь уже провели обыск. Если бы было прямое указание на причину самоубийства, его нашла бы полиция. Нам остается только работать с крохами.

– Полиция вообще ничего не нашла – ни здесь, ни на крыше… Как по мне, отсутствие прощальной записки доказывает, что это было не самоубийство!

– Притягиваешь факты за уши из симпатии к пострадавшему, – спокойно заметил Гарик.

– Он не пострадавший, он погибший!

– Все равно не надо так делать. Ты поможешь ему только правдой. А теперь смотри сюда… Он и правда был заточен на нормальное образование и карьеру – но не только.

Таиса кивнула, изучая бумаги на столе Сергея. Похоже, он немало времени уделял сбору материалов о поступлении и подработке для студентов. Вот только… Дата стояла не везде, однако если она все-таки попадалась, становилось ясно, что Сергей активно интересовался таким осенью и зимой. Он составлял списки и рейтинги, где-то выписывал дополнительные данные.

А весной он перестал… Или нет, или все записи без указания даты были сделаны тогда? Однако листы бумаги, которые остались на столе, выглядели старыми и потрепанными. Пока все указывало, что весной он прекратил думать о будущем. Возможно, определился… или проблемы начались задолго до того, как его мать обратила на них внимание.

– Слушай, я понимаю, что ты была с парнем знакома и по умолчанию на его стороне, но я обязан спросить, – вздохнул Гарик. – Могли все на свете прошляпить психическое расстройство? Допустим, оно было у него много лет, с рождения, а теперь под стрессом из-за поступления активизировалось…

– Нет.

– Нет – и все?

– Нет, потому что нет предпосылок, – пояснила Таиса, не отрываясь от бумаг. – Ни у Жанны, ни у Федора в семье не было людей с диагностированным психическим расстройством.

– Слабый аргумент.

– У Сергея тоже никогда не было даже косвенных симптомов.

– Получше, но все равно не гарантия.

– Ну, гарантий я тебе не дам, но лови лучшее, что у меня есть… Школа, в которую он ходил, действительно крутая. Там каждую четверть проводят психологическую оценку состояния учеников, чтобы предотвратить как раз такие случаи, а также травлю и проблемы с самооценкой. Сергей, хоть ему и исполнилось восемнадцать, и курс обучения он окончил, формально выпуститься не успел – там это дело с экзаменами до июля тянется. Поэтому теперь и школа на ушах ходит.

– Это уже посерьезней, – согласился Гарик. – Но насколько вообще можно доверять школьным психологам?

– Сноб.

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю. Но я просмотрела тесты, которые они используют, там очень хорошие материалы. Полгода назад с Сергеем все было в порядке.

– Подожди… Почему полгода назад? Если раз в четверть, то должны быть более свежие результаты!

– К моменту последнего теста Сергею исполнилось восемнадцать, и он отказался участвовать в оценке, – ответила Таиса. – Имел право. Его родители об этом знали, но не сочли достойным внимания.

– Любопытно… Получается, полгода назад проблемы либо не было, либо она находилась на той стадии, когда Сергей еще мог скрыть это от психологов. При высоком уровне интеллекта такое возможно.

– А уже потом он начал терять интерес к жизни…

– Не слишком стремительно. Вот на это посмотри.

Из стопки рекламной макулатуры Гарик достал небольшую пластиковую карточку. Маркировка указывала, что это абонемент на безлимитное посещение тренажерного зала.

– Квартальный, – уточнил Гарик. – С апреля по июль, получается, парень переживал, но за собой следить не забывал.

– Забывал.

– Эй, я не Матвей – со мной не обязательно спорить ради спора!

– Я и с ним не спорю просто так, – возразила Таиса. – Исключительно во имя истины. Посмотри на карточку внимательней… Тренажерка средней ценовой категории, пластик дешевенький. С такого, если таскать его с собой, пусть даже в кошельке, большая часть надписей сотрется примерно за месяц. А этот, гляди, в марте куплен – и до сих пор как новенький! Держу пари, если мы умудримся вытрясти информацию из тренажерного зала, там подтвердят, что Сергей был у них редким гостем, если вообще заглядывал.

Еще в марте он надеялся на полноценную жизнь, а спустя несколько месяцев оборвал ее…

Все складывалось даже хуже, чем предполагала Таиса.

– Здоровый, успешный, счастливый парень дошел до такого за предельно малый срок, – задумчиво произнесла она. – Ты понимаешь, что это значит?

– Угу.

– Гарик, пожалуйста, произнеси это вслух, чтобы я поняла, что мы на одной волне.

Гарик бросил на нее укоризненный взгляд, но молчать не стал:

– Его намеренно довели до самоубийства. Если профиль, составленный тобой, верен, то проделать такое случайно не могли. Это осознанно сделал очень крутой психолог. Ну как? Звучит как нечто возможное?

– А какие еще варианты?

– Что мы в чем-то ошиблись! Потому что так просто не бывает, Тая. Психологов такого уровня не слишком много, и ни один из них не стал бы,