смыслах идеями. И если научные инновации активно приветствовались, то на строительство коммунизма или демократии король, как и его двор, смотрел весьма косо. К несчастью для монарха, правилами Игры это не возбранялось. В отличие от убийства перерождённых, не достигших десятого уровня… Вот и приходилось тайным службам королевства (и не только лейбирского) крутиться изо всех сил, беря на карандаш потенциальных борцов с режимом, революционеров и прочих нарушителей спокойствия.

Кланы, понятное дело, подыскивали себе новых рекрутов, стремясь захомутать потенциального члена до того, как тот прокачается, разберётся в происходящем и осознает свою ценность. Ну а боги… Боги как бы присматривали за порядком, не брезгуя спускаться на грешную землю в обликах хомоподобных аватаров. Правда, чаще всего аватары наблюдались в тавернах, борделях, театрах и прочих увеселительных заведениях, но кто мы такие, чтобы осуждать богов? Тем более, когда в Лудусе закрутилась вся эта чехарда с перерождёнными, криминал в городах практически исчез, забившись в самые тёмные уголки и ограничиваясь исключительно контрабандой, браконьерством да чуть-чуть пиратством — азартные игры, проституция и продажа лёгких наркотиков являлось делом абсолютно легальным. Оно и понятно, обчистишь так карманы какого-нибудь лоха, а потом у тебя рученьки отсохнут. Попытаешься в тёмном закоулке пырнуть богатенького лорда — а тебя молнией сверху шандарахнет. Решишь красотку похитить для последующей продажи — хорошо, если просто рученьками или молнией отделаешься. Богини, они, знаете ли, такие… с фантазией…

Сейчас, когда большинство аватаров выучены назубок, а специально обученные маги создали сканирующие артефакты, криминалу стало попроще, но всё равно на серьёзное дело господа преступники ходили исключительно после того, как взвесят все риски. Конечно, боги сами сказали, что лишний раз в дела смертных не вмешиваются, но кто им поверит? Особенно, если рученьки уже отсохли.

Но вернёмся к нашему герою. Как уже говорилось, Гильдия стояла на главной площади, которую местную давным-давно прозвали Королевской. От трактира до площади — час неспешной прогулки, однако Морган добирался все два. Ибо если бы не пиво, хрен бы он поддался на подначки Микаэля и Свена. Почему? Да потому что был ещё один важный аспект Игры, о котором писали в книгах — жизнь у Игрока наличествовала всего одна! Никаких мертвятников, точек возрождения и убийств на респе — помер так помер. И это орку совершенно не нравилось. Тем более, опыт умирания у него уже имелся и восторга особого не вызвал. И это с ним ещё по божески обошлись! О том, что происходить с душами, что из кабинета Дары уезжали на лифте со стрелкой «вниз», думать вообще не хотелось…

Нет, способы «обмануть» смерть в Игре имелись. К примеру, упомянутые стражником зелья Возрождения — стоит таким обработать раны умершего, как тот вздохнёт полной грудью и вернётся в мир живых. Единственное ограничение — труп должен быть свежим, умершим не более десяти-шестидесяти минут назад (в зависимости от качества зелья). Хотя нет, не единственное. Когда ты мёртвый, достать зельё из кармана и обработать им раны довольно затруднительно, а значит нужен верный напарник, который этим займётся. Или несколько напарников — Игра настойчиво подталкивала участников к объединению в партии, можно даже политические. А Морган ещё в прошлой жизни не любил, когда его к чему-то подталкивали…

Зелья стоили от одной до пяти золотых крон, занимая низшую позицию среди средств индивидуального спасения Игрока. За ними шли артефакты, автоматически восстанавливающие здоровье, если оное падало ниже критического уровня, ценник которых колебался от десяти крон. Чуть выше стояли артефакты-телепорты, работающие по тому же принципу и артефакты телепорты с дополнительной функцией лечения — от ста крон. За ними шагали оживляющие артефакты (тоже от ста крон) и оживляющие артефакты-телепорты (тысяча крон минимум). Пиком этого читерства считались Арканы — заклинания, которые при помощи магических татуировок внедрялись в тело пациента, а потому, в отличие от артефактов, не могли быть случайно потеряны, украдены или испорчены в результате активных разборок с применением заклинаний высокого порядка. Хотя последнее — не точно… Стоимость Арканов начиналась от десяти тысяч крон за одно единственное срабатывание, так что для достижения относительного бессмертия нужно быть очень богатым хомо.

Золотые кроны Мэган видел лишь мельком, в трактире, когда обедавший в зале торговец снимал комнаты для себя, своих слуг и охранников. Верных друзей, что в случае чего польют его бездыханное тело зельем Возрождения, а не исчезнут в тумане с добычей, тоже не имелось. Более того, зная себя и свой характер, Морган искренне сомневался, что таковые вообще появятся в ближайшее время. Оставались кланы, но этот вариант орк пока вообще не рассматривал — любой приличный клан брал к себе минимум с десятого уровня. Могли и с пятого, но это если Игрок совсем крутой перец с большим потенциалом… С другой стороны, как подсказывали трактирщик со стражником, ведь необязательно сразу же в подземелья лезть и на монстров охотиться. Можно же и чем-нибудь более мирным заняться, верно?

Терзаемый тяжкими думами о своём будущем, Морган наконец дошёл до здания Гильдии авантюристов. Вздохнул, помялся, чуть не перекрестился, после чего зашагал в обход, мимо главного входа, где опытные и умудренные жизнью приключенцы брали задания и сдавали положенную часть трофеев. Этот крюк привёл его к небольшой, почти неприметной двери с бронзовой табличкой «Регистрация новых членов», за которой скрывалась маленькая уютная комнатка со стойкой регистрации. За стойкой восседали эльфийка и дварфийка бальзаковского возраста, и о чём-то активно сплетничали, попивая чай из тонких фарфоровых чашечек.

— Вы что-то хотели? — с дежурной прохладцей поинтересовалась эльфийка, обернувшись на звон дверного колокольчика.

— Да. Зарегистрироваться в Гильдии, — пробормотал Морган, втайне опасаясь услышать знакомую фразу: «Вы что не видите? У нас обед!».

— Жителям Лудуса запрещается вступать в Гильдию до наступления двадцати одного года. Вы перерождённый?

— Да.

— Присаживайтесь, — то ли попросила, то ли приказала остроухая администраторша, в то время как её коллега тихонько выскользнула за дверь, располагавшуюся позади стойки. — Ваше имя?

— Ми… Морган.

— Миморган?

— Просто Морган.

Бросив короткий недовольный взгляд на посетителя, эльфийка заскрипела пером по пергаменту. Уловив этот взгляд, орк ощутил смутное дежавю — словно он до сих пор на Земле, подаёт очередное заявление в очередное учреждение.

— Фамилия?

— Мэган.

— Дополнительные имена?

— Что, простите?

— Имя отца, имя матери, тайное имя — что-то, что вы хотели бы использовать для личной идентификации?

— Морган Мэган достаточно.

Ещё один недовольный взгляд зелёных глаз. Оно и понятно, у приличных эльфов с именами строго — не упомянуть кого-то из родителей поступок, недостойный даже степных варваров. К счастью, вопросов в анкете оказалось не