Про Джанет с крекерами-рыбками.

Тут я поглядел на папу, а он на меня. И мы оба как засмеёмся!

Никогда не забуду ту пятницу десятого мая. Самый важный день в моей жизни. Начинался-то он обычно, ничто, как говорится, не предвещало. Я посидел на уроках. Пообедал. Потом была физкультура. Потом мы пошли домой с Джимми Фарго. Собирались переодеться и отправиться в парк, к нашим каменюкам.

В лифте я поделился с Генри радостью, что скоро лето. Генри сказал, что тоже рад. На своём этаже я добрёл до квартиры и открыл дверь. Снял куртку, повесил в шкаф. Положил учебники на тумбочку в коридоре, рядом с маминой сумкой. И направился прямиком в свою комнату — переодеться и проведать Плюха.

Первое, что я заметил, — это щеколда на моей двери. Она была откинута. Дверь нараспашку. И в проёме стоит стул. Я чуть не загремел, споткнувшись. Ринулся первым делом к комоду проверить Плюха. Его не было! Аквариум с водой и камнями на месте, а Плюха нет!

Бегом в кухню и завопил:

— Мам, где Плюх?

Мама что-то пекла. Брат сидел на полу и бумкал, бил кастрюлей по сковороде.

— Тихо! — прикрикнул я на Фаджа. — Ничего не слышно.

— Что ты сказал, Питер? — переспросила мама.

— Сказал, что не могу найти Плюха. Где он?

— Его что, нет в аквариуме?

Я помотал головой.

— Ох, — сказала мама. — Надеюсь, он не ползает где-нибудь по полу. Ты же знаешь, я не люблю, как он пахнет. Погляжу в спальнях. А ты здесь проверь, Питер.

Мама поспешила в комнаты. Я смотрел на брата. Он улыбался.

— Фадж, ты знаешь, где Плюх? — спросил я спокойно.

Фадж улыбался от уха до уха.

— Ты его брал? Скажи, Фадж! — сказал я уже не так спокойно.

Фадж хихикнул и прихлопнул рот ладонями.

Я завопил:

— Где он? Что ты сделал с моим черепахом?

Никакого ответа. Фадж снова бумкнул, и я вырвал из его рук кастрюлю и сковородку. Постарался не кипятиться.

— Скажи мне, где Плюх. Просто скажи, где черепах. Я не буду сердиться, если ты скажешь. Давай, Фадж. Пожалуйста.

Фадж посмотрел на меня.

— В животике, — сказал он.

— Как это — в животике? — спросил я, сузив глаза.

— Плюх в животике! — повторил Фадж.

— В каком животике?

— Вот в этом, — Фадж потёр себя по животу. — Плюх в этом животике! Вот здесь!

Я решил поддержать игру:

— Ладно. А как он туда попал, Фадж?

Фадж встал. Он запрыгал вверх-вниз и запел:

— Я СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО! — и побежал прочь из кухни.

Вернулась мама.

— Его нигде нет, — сказала она. — И в шкафах поглядела, и в ванной, и в туалете, нигде…

— Мам, — сказал я, тряся головой. — Как ты могла?

— Как я что могла, Питер?

— Как ты могла разрешить ему?

— Что разрешить, Питер?

— СЪЕСТЬ ПЛЮХА! — завопил я.

Мама принялась мешать что-то в миске.

— Не говори ерунды, Питер, — сказала она. — Плюх черепаха.

— ОН СЪЕЛ ПЛЮХА! — повторил я.

— Питер Уоррен Хэтчер! ПРЕКРАТИ ГОРОДИТЬ ЧЕПУХУ!

— Сама спроси его. Давай, спроси, — сказал я.

Фадж стоял в дверях кухни, широко улыбаясь. Мама подтянула его к себе и погладила по голове.

— Фадж, скажи мамочке, где черепашка.

— В животике, — сказал Фадж.

— В каком животике?

— МОЕМ! — он захохотал.

Мама подняла его и посадила на кухонную стойку, чтобы он не смог удрать.

— Ты шутишь, да, Фадж?

— Не шучу.

Мама побледнела.

— Ты правда съел черепаху своего брата?

Фадж улыбался широко-широко, шире не бывает.

— ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ПОЛОЖИЛ ЕЕ В РОТ И ПРОЖЕВАЛ? ВОТ ТАК? — мама сделала вид, что жуёт.

— Нет.

Мама с облегчением улыбнулась.

— Ну конечно нет. Ты просто пошутил. — Она поставила Фаджа на пол и одарила меня многозначительным взглядом.

Фадж между тем бормотал:

— Не жевал. Не жевал. Плоглотил. Плоглотил… Челепашек всех нету. В животике у Фаджа.

Мы с мамой уставились на него.

— Неправда! — сказала мама.

— Плавда!

— Нет! — крикнула мама.

— Да! — крикнул в ответ Фадж.

— Да? — слабо переспросила мама, хватаясь обеими руками за спинку стула.

— Да! — Фадж сиял.

— О нет! — застонала мама и подхватила братца на руки. — Ангел мой! Мальчик мой любимый! Ох…

Мама ни секунды не подумала о моём черепахе. Даже ни разу о нём не вспомнила. Не спросила себя, что чувствовал мой черепах, когда его глотали. Она бросилась к телефону с Фаджем наперевес. Набрала номер и закричала:

— Помогите! Срочно! Мой малыш съел черепаху… ПРЕКРАТИТЕ СМЕЯТЬСЯ! — грозно сказала мама оператору. — Пришлите «скорую» немедленно — Шестьдесят восьмая Западная улица, дом двадцать пять.

Мама повесила трубку. Виду неё был не очень. Слёзы текли по щекам. Она опустила Фаджа. Я не понимал, чем она так расстроена. У брата был абсолютно здоровый вид.

— Помоги мне, Питер, — попросила мама. — Принеси одеяла.

Я побежал в комнату брата, сорвал два пледа с его кровати. Он топал за мной с этой своей глупой улыбкой. Хотелось ему врезать. Как он может стоять здесь с такой счастливой физиономией, когда мой черепах томится внутри него?

Я отдал пледы маме. Она завернула в них Фаджа и помчалась к выходу. Я — за ней, успев прихватить с тумбочки её сумку. Наверняка она будет рада, что я об этом подумал. На лестнице я нажал кнопку лифта. Несколько минут ожидания. Мама вышагивала вперёд-назад, а Фадж приютился у неё на руках, сунул в рот пальцы и зачмокал. Обычно эти звуки мне нравились, но я не мог ни о чём думать, кроме Плюха.

Наконец лифт прибыл. За спиной Генри стояли три человека.