к Сквидварду, который терпеливо ожидает моего вердикта.

— Хорошо, с этим психом разобрались, — киваю. — Как вы планируете жить дальше? Вы упомянули протекторат с моей стороны?

— Мы лишь ищем убежища и лучшей жизни, — вздыхает собеседник. Многих из людей, которые пришли со мной, убивали не раз и не два. Они не готовы к жизни в новом мире. Не способны бороться с ним, как это делают более успешные игроки. Мы просто маленькие люди, ничего более,

— Каждый из нас отчасти герой из «Шинели», — едва заметно улыбаюсь я.

На мгновение перед глазами предстали школьные годы, мирная жизнь, Земля. Хах, как легко оказалось впасть в ностальгию.

— Понимаю, о чём вы, — вежливо улыбается мужчина.

— Я могу понять ваше стремление найти безопасный дом, — говорю уже твёрдо, — Но и вы поймите меня. Как Лорд поселения, я обязан заботиться о СВОИХ людях. И только о них.

Интонацией я выделяю последнее предложение, четко давая понять мои условия собеседнику. На что он задумчиво кивает головой.

— Мы можем это обсудить между собой? — уточняет он.

— Только поспешите, — предупреждаю я. Оставаться здесь небезопасно.

Если слова Сквидварда хоть отчасти верны, вправду ли убийца от нас сбежал?

Зачем ему это, чтобы потерять след? Нет, он определённо попытается выследить местоположение нашего места жительства. И помешать ему в этом мы не сможем.

Между тем Сквидвард отходит к остальным собравшимся. Следуют скоротечные переговоры; кто-то спорит, явно недовольный предоставленным выбором.

Однако, спасение утопающих — дело самих утопающих, и им придётся пожертвовать чем-либо, чтобы получить защиту от маньяка. В нашей ситуации это их независимость.

Проходит пять минут, и ко мне вновь подходит Сквидвард.

— Мы готовы встать под ваше руководство, Лорд Шурик, — произносит он, — Надеюсь, вы со всей серьёзностью отнесётесь к нашей просьбе. Мы лишь желаем тихой жизни, и ничего более.

— Вы понимаете, что порой для этого вам придётся сражаться? — уточняю я.

— Понимаем и принимаем. Но и вы не бросайте нас, как пушечное мясо, на своих врагов. Это всё, на что мы можем рассчитывать, — Сквидвард склоняет голову.

Я серьёзно киваю.

— Лёгкой жизни не обещаю, но справедливость, как её понимаю я, вам гарантирую. А также пищу, жильё и безопасность, не меньшую, чем себе самому.

Игрок Сквидвард становится рабом поселения Спарта.

* * *

Сквидвард и ещё девять игроков становятся частью Спарты. Неожиданный улов, как на это ни посмотри.

— Лорд Шурик, позволите помочь? — мужчина указывает на бледного Третьего.

— Вы — врач? — интересуюсь у него.

То, как держится этот мужчина с откровенно комичной внешностью вызывает невольное уважение, и я в ответ тоже обращаюсь к нему на «вы».

Теперь, когда мы определили наши отношения подчинённый-начальник, можно не беспокоиться о потенциальной угрозе со стороны собравшихся игроков.

В чём Система действительно поражает, так это в том, как благодаря ей может меняться взаимодействие между людьми. Ещё минуту назад они были для меня чужаками, потенциальной опасностью, хоть и незначительной, а также добычей.

А теперь это мои люди, чьи потребности действительно важны для меня, и защиту которых я должен обеспечить. Было бы так просто и на Земле.

— Я нейрохирург. И, хотя мой профиль несколько иной, основу и базис преподают всем.

— чуть улыбается Сквидвард. — Мне не составит труда наложить правильную тугую повязку на вашего парня. Может, и ещё чем-то смогу поспособствовать улучшению его состояния.

Он явно доволен тем, что не совсем обуза в сложившейся ситуации и хотя бы отчасти может отплатить мне за своё спасение. Разумный подход.

— Хорошо, надеюсь на ваши навыки. И ещё, возьмите это, — я передаю ему заживляющую мазь, после чего мужчина воодушевлённо качает головой.

— Пути твои неисповедимы, — хмыкает он и приседает возле Третьего, намётанным глазом определяя степень его ранения, — Так-так-так, посмотрим, что у вас, голубчик…

В это же время со стороны тропы раздаётся громкий топот.

Я, Колька и Малой с Русом, на всякий случай готовимся отразить атаку, но наши опасения не сбываются.

Из-за кустарников возникает фигура Майора, следом за ним и остальных бойцов фаланги. К нам пришло подкрепление. Как раз вовремя…

Собрать всех в колонну и выступить в сторону Спарты не составляет много времени.

Третьего укладываем на самодельные носилки из ткани, используя две длинных жерди в качестве рукояток.

Новичков и шахтёров Мустафы, которые всё это время прятались в глубине рудника, ставим вглубь построения, окружив со всех сторон пехотой со щитами.

Мы с Колькой идём спереди и сзади, прикрывая отряд и готовясь контратаковать любой момент.

Майор также отдал мне, Малому и Кольке с Русом по запасному щиту.

И, как выясняется, не зря.

Уже на полпути к Спарте я различаю тончайший, едва уловимый свист. Чуйка немедленно вопит благим матом.

В следующую долю секунды я резко поворачиваю голову вправо и обнаруживаю летящую в меня стрелу. Тело действует на автопилоте: первым делом на пути опасности встаёт мой наруч, сделанный из железных «чешуек».

Дзинь!

Вспышка боли охватывает мою руку. Я вижу, как стрела пронзает доспкх.

Что за сила нужна, чтобы запустить её с такой мощью? Даже броню пробила! А если бы её не было, стрела прошла бы руку насквозь.

Нападавший одной стрелой не ограничивается. Второй рукой я едва успеваю подставить щит перед собой.

Бах!

Первая стрела застревает в древесине, повредив лишь внешний слой из плотной кожи.

Бах!

От удара второй стрелы по щиту бегут трещины. Импульс едва не сбрасывает меня с седла.

Бах!

Третья стрела раскалывает щит пополам. Щепки разлетаются во все стороны.

Наконечник на излёте тычется в мой нагрудник, уже не имея достаточной энергии, чтобы его пробить.

Не удержавшись, я падаю на землю. Рассерженный Пётр встаёт рядом, оскалившись и готовый защищать своего хозяина.

— Стена щитов! — кричит Майор, хотя и несколько запоздало.

Лёжа на спине, я кисло усмехаюсь. Этот маньяк не теряет ни минуты. Он сразу понял, кого нужно убить, чтобы получить максимальную выгоду. С первых минут вычислил, что я командир.

Если меня не станет, Спарта впадёт в хаос — и это будет только на его руку.

Также не стоит исключать элемент личной мести. Не зря я каждую минуту этого пути был настороже. Чего-то подобного от него и ожидал.

Что ж, это объявление войны, причём, неприкрытое.

Первый раз он, возможно, не знал, с кем столкнулся. Но теперь он видит наши способности и при этом нас не боится.

Хорошо. Он хочет играть? Я дам ему эту возможность. Сыграем по-крупному!

* * *

Обработать рану на руке снова вызвался Сквидвард. Он использовал немного мази и наложил останавливающую кровотечение повязку.

Крохи опыта, капнувшие мне, показали, что мужчина взял первый уровень в профессии. Наверняка что-то связанное с медициной. Надо будет не забыть и расспросить об этом в поселении.

В его действиях чувствовалась ловкость и профессионализм, которых не хватает обычному человеку, который обрабатывает рану или накладывает повязку. Большинство людей это делают со смесью сочувствия и страха, стараясь вообще не смотреть на кровь.

Сквирдвард же оказывал первую помощь охотно и с какой-то сдержанной гордостью, словно это его миссия.

Дальнейшее путешествие проходит без происшествий. Пораскинув мозгами, понимаю, что противник не хотел меня убивать. Это был намёк, вызов. Ему куда важнее было проследить нас до Спарты.

Теперь он считает себя волком, который залезет в загон к овцам. А я очень хочу его в этом разочаровать.

Вернувшись домой, мы тут же переводим Спарту на осадное положение.

Всех рабочих из посада переселяем внутрь стен, дав всего полчаса, чтобы забрать с собой необходимое.

Нечего давать убийце возможность набирать опыт, как забирать МОИХ людей напрасно. Однако не все понимают необходимость таких мер.

— Зачем нам прятаться за стенами? У нас, как бы, график установлен: в 10 часов и точка. Ни о чём таком мы не договаривались, — возмущается Мустафа.

Но я не оставляю подобное без ответа.

— Если ты забыл, Мустафа, то в военное время вы должны беспрекословно подчиняться мне, как Лорду Спарты. Однако если ты желаешь погибнуть, то я тебя не держу. Можешь остаться снаружи, — холодно произношу я.

На готового к спору Мустафу словно выливают ушат с ледяной водой. Похоже, он как-то забыл, что мы находимся не в равных позициях.

— Я не это имел в виду, — оправдывается он.

— А что же ты имел в виду, Мустафа? Хочешь сказать, что мои решения неоправданны, а предпринятые меры чрезмерны? Вроде