Он ждал на балконе и смотрел на озеро, засунув руки в карманы. Филипп переоделся в смокинг и черный галстук и выглядел потрясающе привлекательным. При виде его у Каро пересохло во рту, и она разволновалась.

Затем Филипп повернулся, и на его лице появилось знакомое недовольное выражение.

— Боже мой, — простонал он. — Где ты откапываешь такие платья?

— В основном в Интернете, — ответила Каро, выходя на балкон. — Тебе нравится?

— Я лучше промолчу.

Каро рассмеялась, потом повернулась к нему спиной и спросила:

— Поможешь застегнуть?

Она приподняла распущенные волосы, чтобы Филипп мог застегнуть молнию на платье.

Мгновение он не двигался, но потом вынул руки из карманов и шагнул к Каро. Упершись одной рукой в ее поясницу, Филипп очень медленно потянул молнию вверх. Каро изящно выгнула шею, и он заметил, как приподнялись мягкие волоски на ее затылке. Филипп улыбнулся. Каро, похоже, не такая хладнокровная, какой хочет казаться.

Поддавшись импульсу, он наклонился и прижался губами к основанию ее шеи. Каро резко вздохнула.

— С-спасибо, — выдавила она и уже собиралась шагнуть в сторону, когда Филипп осторожно прикоснулся к ее бедрам. Ему совсем не хотелось идти на скучный ужин. Сейчас он мог думать только о Каро в старомодном платье.

Она повернулась к нему, опустила руки и схватила Филиппа за запястья. Ее темно-голубые глаза были широко раскрыты. При виде их он вспомнил морские волны.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала Каро.

— Что тебя не устраивает?

— То, что у тебя на уме, — рассердилась девушка, и Филипп улыбнулся.

— Я напряжен, — заявил он. — Мне нужно расслабиться, а что может быть более расслабляющим, чем поцелуй красивой женщины?

На ее скулах появился легкий румянец.

— Ты меня с кем-то перепутал. Не стоит испытывать на мне свои приемы обольстителя.

— Я ничего не испытываю, — возразил Филипп. — Это правда. Ты прекрасна.

— Я твой друг, — с трудом выговорила Каро, со страстью глядя на Филиппа. Он заметил, что ее глаза потемнели от желания.

— Красивый друг, — добавил он.

Опустив голову, Филипп припал к ее губам. Тихо вздохнув, Каро разомкнула губы и обняла его за плечи. Простонав, он крепче прижал ее к себе, продолжая целовать и позабыв обо всем на свете…

— Автомобиль ждет вас, ваше высочество.

Филипп прерывисто вздохнул, подняв голову.

Черт побери, эти слуги всегда появляются в самый неподходящий момент!

Зажмурившись, он постарался взять эмоции под контроль.

— Мы придем через минуту, — отрезал Филипп.

— Хорошо, ваше высочество. — Лакей тихо закрыл за собой дверь.

Филипп высвободил пальцы из волос Каро и посмотрел на ее припухшие от поцелуев губы.

— Мне очень жаль, — вздохнул он. — Нам пора идти.

Каким-то образом ей удалось улыбнуться.

— Я же говорила, что идея плохая, — усмехнулась она.

— Я считаю иначе. Разве тебе не понравилось?

Девушка посмотрела ему в глаза и шагнула назад:

— Я говорю не об этом. Мы договорились только дружить.

— Друзья могут целоваться, верно?

— Не так, — строго сказала Каро. — Я не думаю, что мы должны делать это снова.

«По этому поводу нам с тобой придется поспорить», — подумал Филипп, решивший любой ценой выиграть этот спор.

— Мы поговорим об этом позже, — произнес он, взяв ее за руку. — А сейчас мы должны идти.

Перед ужином, на который была приглашена вся элита Монтлюса, желающая поприветствовать Филиппа, подавали аперитив. Каро стояла рядом с ним, улыбаясь и пожимая руки. Если она и пугалась разъяренных взглядов красоток, оглядывающих ее платье, то не подавала виду. Каро резко выделялась на фоне дам, одетых в элегантные маленькие черные платья.

Филипп гордился Каро. Она не была красавицей, но он не отводил от нее взгляда. Как он мог сосредоточиться на исполнении королевских обязанностей, когда его тело по-прежнему трепетало от поцелуя? Сейчас он был способен думать только о ее бархатистой коже, разгоряченном теле и мягких губах с неповторимым вкусом. Каждый раз, когда губы Каро изгибались в улыбке, Филипп почти терял рассудок.

А еще она потихоньку отпускала комментарии по поводу собравшихся на ужин гостей, отчего Филиппу захотелось рассмеяться, подхватить ее на руки и отнести в спальню.

К ним подошел министр иностранных дел, и Каро прошептала Филиппу на ухо:

— Смотри, даже Аполлон здесь.

Филипп уставился на выпуклые карие глаза министра, его короткий нос и обвисшие щеки. Марк Аутан действительно чем-то напоминал мопса вдовствующей королевы Бланш. Принцу пришлось приложить немало сил, чтобы не расхохотаться. Краем глаза он заметил, как Каро прикусила губу, стараясь сохранить серьезный вид. Пожимая руку господину Аутану и обмениваясь с ним приветствием, Филипп — с каменным выражением лица — чувствовал, что еще никогда в жизни не оказывался в такой трудной ситуации.

— Веди себя прилично, — попросил он, едва заметно шевеля губами, когда господин Аутан наконец отошел в сторону. — Ты хочешь лишить меня трона?

Тем не менее он скучал по Каро во время ужина, который, как и ожидал Филипп, оказался помпезным и утомительным. Они сидели за длинным столом, заставленным таким количеством посуды и канделябров, что Филипп не мог как следует разглядеть, кто сидит напротив него, и общался только с гостями, расположившимися рядом с ним.

Каро усадили на другом конце стола. Вне сомнения, это была просьба вдовствующей королевы Бланш. Несмотря на незнание французского языка, Каро явно хорошо проводила время. Филипп все время слышал ее смех, и от этого по его коже бегали мурашки, а сердце билось чаще.

Филипп схватил бокал и свирепо уставился на мужчин, сидящих по обе стороны от Каро. Они определенно наслаждались ее обществом. А Филипп де Монтвиван, регент, сидел и ждал мгновения, когда Каро обратит на него внимание.

И вот их взгляды встретились. Она не улыбнулась и ничего не сказала, но Филиппу наконец стало легче…

Они молчаливо ехали в лимузине во дворец, а затем шли по тихим коридорам и широкой лестнице. Только в тот момент, когда последний лакей поклонился и закрыл за ними последнюю дверь, Каро заговорила.

— Я не думаю, что мы должны это делать, — сказала она, словно продолжая прерванный на середине спор. От волнения ее голос дрожал. — Я считаю, что мы должны придерживаться договоренности.

— Ты хочешь оставить подушку в центре кровати?

— Да. — Она сглотнула, зная, что поступает правильно, но не в состоянии вспомнить почему. — Ты обещал, что не прикоснешься ко мне, если я этого не захочу.