накинула куртку и побежала к машине. Пока двигатель прогревался, открыла пакет. Внутри оказался сэндвич из ржаного хлеба с индейкой, швейцарским сыром и беконом. Я попробовала и чуть язык не проглотила. Как же вкусно!

Зак придавил Хейли к сиденью, чтобы она не вскочила, пока автобус не остановится.

– Запомни: как только дверь откроется, беги к дому со всех ног! – велел он.

– А если она нас увидит? – спросила Хейли, держа свой розовый рюкзачок на коленях.

– Ничего страшного, – ответил Зак. – Но ни в коем случае не смотри ей в глаза! Посмотришь в глаза Летучей Мыши – умрешь!

Он поднял рюкзак Хейли на уровень глаз.

– Вот! Держи его перед лицом, чтобы случайно не встретиться с ней взглядом!

Автобус остановился, и Зак выскочил на тротуар.

– Бежим! Скорее!

Держа рюкзак перед глазами, Хейли понеслась к крыльцу по кривой траектории и споткнулась на лестнице.

– Я ничего не вижу! – пискнула она.

Увидев миссис Мередит, которая наблюдала за ними со своего крыльца, Зак остановился.

– Быстрее! – крикнул он Хейли, спеша к двери. – Летучая Мышь смотрит на нас! Хватай ключ и беги в дом!

Нашарив ключ под цветочным горшком, Хейли уронила его в клумбу. Зак бросил свой рюкзак на крыльцо, оттолкнул сестру и лег на живот, чтобы достать ключ.

– Нам повезло, что Летучая Мышь до сих пор нас не съела! – сказал он.

Он вставил ключ в замок, и дети ввалились в дом, тяжело дыша.

Когда я вернулась домой в двадцать минут пятого, дверь была не заперта. Я с порога позвала Зака и Хейли.

– Минуту! – крикнул Зак из своей комнаты.

– Сейчас же! – рявкнула я, вешая куртку.

В коридоре раздался топот, и я отправилась на кухню готовить ужин.

– Когда приходите домой, нужно обязательно запирать дверь!

– Я забыл, – сказал Зак. – Мы бежали от Летучей Мыши и сразу спрятались в своих комнатах.

Мне хотелось рассмеяться, однако я отчитала его.

– Никаких «забыл»! Вы дома уже полчаса, всякое могло случиться. Вы должны напоминать друг другу запереть дверь. Даже если миссис Мередит на вас смотрит.

Зак явно расстроился. Ему, наверное, казалось, что я всегда на них ругаюсь. Я взяла пакет с печеньем и подумала: когда-то моя мама так же возвращалась домой из булочной.

– Смотрите, что я вам принесла. Печенье. Разрешаю съесть по одной до ужина.

Едва я открыла пакет, как Хейли бросилась ко мне и запустила руку внутрь.

– С кусочками шоколада! – взвизгнула она радостно.

Я протянула пакет Заку, но он не взял. Тогда я сама достала печенье и отдала ему.

– Я не злюсь, – шепнула я ему на ухо. – Просто не хочу, чтобы с тобой и Хейли что-нибудь случилось.

Зак взял печеньку, разом откусил половину и предложил:

– Давай сегодня нарядим елку!

Я достала из шкафчика кастрюлю.

– Только не сегодня. Я очень устала.

– Ты всегда усталая, – заметил он, доедая вторую половинку. – Я уже принес елку, посмотри!

Он указал в угол гостиной, куда притащил из сарая наше бедное деревце, не выше его самого. Я вздохнула.

– Мам, у всех уже гирлянды на окнах! Даже Летучая Мышь поставила елку у окна! Давай нарядим, а?

Возразить мне было нечего. Зак хотел сказать еще что-то, но я ему не дала.

– Сделай хотя бы часть домашнего задания, пока я готовлю ужин, а потом займешься елкой.

Он поскакал в свою комнату, а я подошла к журнальному столику у дивана, чтобы освободить место для елки.

– Мам, а Санта подарит мне крылышки, как у феи, чтобы летать? – спросила Хейли.

Она явно тянула время.

– Не знаю, детка. Тебе тоже пора делать домашнюю работу.

– Ненавижу домашку! – заявила она, и изо рта у нее посыпались крошки.

– Тебе всего-то и надо, что писать одну и ту же букву. Какая там у вас сегодня? «Е»?

Дочь скрестила руки.

– Нет! «Ж»! Ненавижу «ж»! Она сложная, я на нее ни одного хорошего слова не знаю!

Я сняла со столика лампу и фотографию и поставила их на пол.

– На «ж» есть много хороших слов. Например, жара.

– Не люблю жару, – сказала Хейли, доедая печенье. – Я в жару вся мокрая.

Я застелила столик салфеткой и установила на него елку. Дерево выглядело жалким.

– А как насчет животных?

– Животных я люблю! – Хейли полезла в пакет с печеньем.

Я забрала у нее пакет и положила на диван.

– Тогда думай о животных, пока будешь писать букву «ж».

Дочь принялась хныкать, пока я вытягивала и расправляла веточки рождественской елки.

– Не хнычь, Хейли. Это ни к чему не приведет. Иди и пиши букву «ж». Если бы не тянула время, давно бы закончила.

Хейли сгорбилась и, обиженная, ушла.

– Мам! – тут же донесся голос Зака. – Ты мне поможешь?

Я вздохнула. Каждый вечер одно и то же: ужин, уборка, домашняя работа, стирка, счета – и все это нужно делать одновременно, а теперь еще и елку наряжать! За вечер дети дергают меня не менее пятидесяти раз. Я достала из шкафчика банку с томатным соусом и открыла ее.

– Зак, давай после ужина.

– Но ты сказала мне начинать сейчас!

– Ладно, подожди.

Я вылила соус в кастрюлю и начала наполнять водой другую кастрюлю, как вдруг постучали в дверь. Выключив воду, я пошла открывать. Через окошко в двери я узнала своего домовладельца. Я просрочила декабрьский арендный платеж.

– Здравствуйте, Эд, – сказала я, открывая дверь. – Простите, что задерживаю оплату. К концу недели все отдам.

Его лицо было бесстрастным – плохой признак.

– Прости, Кристин, – начал он, и мое сердце упало; я сразу поняла, что он скажет дальше. – Я всегда хорошо относился к тебе, но последние четыре месяца ты вносишь платежи частями.

Я вышла на крыльцо, чтобы дети не услышали наш разговор.

– Я все понимаю, но я ведь всегда возвращаю долги.

Эд опустил глаза и отбросил ногой сосновую шишку.

– Это верно, и только поэтому я тебя не выселял. Восемь месяцев назад я поднял ренту всем, кроме тебя. Я понимаю, одной тяжело, но мне нужно выплачивать ипотеку за это жилье. Как только я подниму оплату, ты ее не потянешь.

Он передал мне письмо.

– Я прошу тебя съехать к концу января. Извини.

У меня перехватило дыхание. Я провожала взглядом его автомобиль, не в силах сдвинуться с места и вернуться в дом. Я сразу отбросила мысль о том, чтобы попросить маму о помощи. У нее попросту не водилось таких денег, да и стыдно просить о помощи. В доме зазвенел телефон, я вернулась на кухню, с трудом переставляя ноги. На экране высветился номер Брэда. На меня нахлынула жгучая ненависть к бывшему