Я вернулась на кухню, чтобы проверить готовность заказов. Это что сейчас было? Он со мной флиртовал? Нет. «Нет-нет – повторила я себе – конечно, нет». С мужчинами мне, мягко говоря, не везло. Я привлекаю только неудачников. После расставания с Брэдом я встречалась с двумя мужчинами, которые оказались еще большими неудачниками, чем я. Я покачала головой. Вряд ли парень за шестым столиком мог мною заинтересоваться. Выгляжу я так себе. И даже если он со мной флиртовал, то сразу перестанет, едва узнает про двоих детей. Я поставила заказ на поднос и положила на каждую тарелку веточку петрушки с ломтиком апельсина, захватив на станции официанта стакан воды и кофейник. Вывернув из-за угла, чтобы отнести заказ Глории и Мириам, я сразу почувствовала взгляд того парня.

– Если тебе интересно, – заговорщически прошептала Глория, – то он пялится на тебя.

– Он слишком молод, – сказала я, поставив перед ней сэндвич.

– Для тебя, может, и молод, – ответила та. – А нам с Мириам в самый раз!

Мириам громко рассмеялась.

– Т-с-с! – одернула их я. – Он же поймет, что мы его обсуждаем.

– Давайте придумаем ему кодовое имя, – предложила Глория, пока я наливала ей кофе. – Будем называть его Шон, раз он сидит за шестым столиком.

Мириам закатила глаза.

Я еще раз подошла к механикам, долила им кофе и оставила счет. Когда я обернулась, Шон улыбался, положив руку на спинку дивана.

– Готовы сделать заказ? – спросила я, заправляя за ухо прядь волос.

– Нет, но если я продолжу вас разглядывать и ничего не закажу, ваш босс будет недоволен.

Мое лицо стало того же цвета, что и свитер Глории. Все-таки мужчина счел меня достаточно привлекательной для флирта! Я словно вернулась в школьные годы. Он улыбнулся, и в животе у меня запорхали бабочки.

– Я закажу сэндвич, который вы порекомендовали. Какая там булочка?

– Луковая, – ответила я, записывая заказ. – К этому сэндвичу еще подают кофе.

Я ушла оформлять заказ, не зная, чего мне больше хочется: чтобы он пялился на мою задницу или все-таки нет. Глория и Мириам мне кивнули – значит, пялился. Я завернула за угол к станции официанта и спросила у Карен:

– Знаешь парня за шестым столиком?

Она обернулась, чтобы посмотреть, о ком я говорю, но я зашипела:

– Нет! Он смотрит прямо на нас!

Карен открыла витрину для выпечки и сделала вид, что передвигает тарелки, разглядывая посетителя через стекло.

– Я его не знаю, – заявила она, закрывая витрину, и выпрямилась. – Никогда раньше не видела. Спроси Глорию и Мириам. Они всех знают.

Я ввела заказ в компьютер и возразила:

– Не всех.

Карен высыпала в лоток рядом с кофеварками пакетики с сахаром.

– Он все еще смотрит.

– И сразу перестанет, как только узнает, что у меня двое детей.

– Не факт!

Я поставила на поднос пустую чашку, кофейник и небольшой кувшинчик со сливками. А вдруг Карен права? Вдруг он из тех мужчин, которых не смущают дети? «Вряд ли», – одернула я себя.

Пока я шла к столику Шона, который не сводил с меня глаз, несколько посетителей попросили подлить им кофе. Я выставила на стол чашку, наполнила ее кофе и поставила рядом сливки.

– Предпочитаю черный, – сообщил Шон.

Я забрала кувшинчик со сливками и собралась уходить.

– Слушайте, – сказал вдруг Шон. Я остановилась и позволила себе еще немного полюбоваться на этого красавчика, – вы не знаете Кристи?

У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Так меня называл только Брэд! Выходит, он подослал этого парня, чтобы узнать, в какое время я работаю или что-то подобное, и затем использовать это против меня. Значит, вскоре меня ожидает очередной суд либо звонок от бывшего мужа – разумеется, в вечернюю смену, когда меня не будет дома, – и куча сообщений с угрозами на автоответчике. Я убежала на кухню, чтобы прийти в себя. Разве можно быть такой дурой?! Мужчина интересовался мной совсем не в том плане…

– Все нормально? – спросила Карен, придерживая поднос на бедре.

– Да. Ты не могла бы подменить меня на шестом столике? Мне кажется, того парня подослал мой бывший муж. Он спросил про Кристи – так называл меня только Брэд. Он не знает, что это я. Карен, пожалуйста, не выдавай меня.

– Он тебе нахамил или еще что сделал?

Я помотала головой.

– Тогда с чего ты взяла, что его подослал бывший? Зачем ему это?

Я была раздражена и не желала ничего объяснять.

– Он только и ищет, к чему прицепиться, чтобы усложнить мне жизнь.

К счастью, Карен поняла, что я расстроена.

– Я им займусь, не волнуйся.

Я вернулась к компьютеру и закрыла столики, которые успела обслужить. Меня бросало в жар, а сердце бешено билось. Я чувствовала себя очень глупо и злилась. На миг я вновь ощутила себя красивой и окунулась в мечты о романтике, о том, что смогу наконец отвлечься от бесконечных тревог и разочарований. Не стоило даже надеяться. Какая же я дура! Счет Глории и Мириам я тоже положила на поднос Карен: их столик был слишком близко к шестому.

– Спасибо, Карен.

– Не за что. Знаешь, тот тип не похож на негодяя. Слишком много мнит о себе – это да. Не такой уж он красавчик, как ему кажется. Мой муж мог бы выкинуть его отсюда одной левой, но он не выглядит опасным.

Шон озирался в поисках меня, а Глория и Мириам явно вытрясли из Карен все подробности, пока она их рассчитывала. Впервые в жизни я была рада, что моя секция не заполнена посетителями, и с нетерпением ожидала их ухода. Я сбежала на кухню, чтобы нарезать еще апельсинов, дождалась ухода Шона и надеялась, что больше его не увижу.

Джейсон спрятал руки в карманы куртки и направился обратно в «Уилсон» через городскую площадь. Проходя мимо беседки, он вспомнил, как в детстве играл в ней с сестрой, пока родители и бабушка с дедушкой общались на скамейке неподалеку. Он всегда был супергероем, который спасает свою сестру от злодея по имени Тремор Темный. Глупое было имечко (его придумала сестра). Джейсон осмотрел здания на площади: вот красная пожарная часть, ее явно недавно перекрасили в более яркий оттенок; вон окна адвокатской конторы, украшенные огромными венками; а вон библиотека, куда они с сестрой по утрам приходили слушать сказки, и аптека-закусочная, в которую дедушка с бабушкой приводили их поесть мороженого и конфет (разумеется, тайком от родителей, чтобы мама не знала, что внуков кормят вредной едой). Воспоминания рождали внутри теплое чувство.

Он вспомнил шустрых белок, скачущих по вязам, и детей, игравших на этой площади с родителями и