иди. Я все равно подумывала о том, чтобы съездить в город и посмотреть, что изменилось.

Ранчо «Грир» находилось в десяти милях от небольшого городка Клир Ривер. Насколько я помнила, в городе были только заправочная станция, почта, кафе и бар, но это было лучше, чем ничего.

— Этого не произойдет, милая. — Я резко обернулась на голос позади меня, когда Кэрол вошла в кабинет Кэтрин. Ее белые волосы были распущены и падали на плечи. — Ты придешь на ужин.

— Но…

Она подняла руку.

— Думай об этом как о предложении мира.

— Предложение мира? За что?

— За то маленькое соглашение, которое вы, девочки, заключили за моей спиной. — Кэрол ткнула пальцем в Кэтрин. — Не думай, что я не заметила кредитную карточку Джеммы в графе «Оплата номера».

— А. Это, — пробормотала я.

— Я сказала тебе, что ты не платишь, но если это так много для тебя значит, то я оставлю это без внимания. Но ты придешь на ужин. Мы ужинаем в шесть часов. Приходи пораньше. Вы можете поехать вдвоем, раз уж ты еще не была в нашем новом доме.

— Звучит заманчиво. — Кэтрин не стала спорить. Это было бессмысленно.

— Я, пожалуй, пойду. — Я встала со стула, посмотрела на Кэтрин широко раскрытыми глазами и выбежала из ее кабинета, прежде чем Кэрол успела втянуть меня в какие-либо другие семейные дела.

Пройдя две двери, я постучала в приоткрытую дверь и познакомилась со своей новой начальницей, Аннабет, которая мне сразу понравилась. Ей было за пятьдесят, у нее были теплые глаза и симпатичное светлое каре. Мы коротко поговорили о моей трудовой биографии и ситуации здесь — о том, как я использовала дружбу с Кэтрин, чтобы найти работу, которая не даст мне скучать, — и она пообещала быть со мной нежной, поскольку у меня не было начальника более семи лет.

Аннабет наняла меня в качестве неоплачиваемого стажера. Я никогда раньше не была стажером, но, когда она подвела меня к стойке регистрации и объяснила мои новые обязанности, я приняла их с искренней улыбкой.

На курорте не было администратора уже три недели, с тех пор как предыдущий переехал в Техас. Именно по этой причине Кэрол встретила меня, когда я приехала на этой неделе. И вот я здесь, готовая приветствовать любого, кто войдет в парадную дверь.

На пятизвездочном горном курорте, где номера были забронированы заранее и на длительный срок, было не так много посетителей. Но когда гости все-таки проходили через вестибюль, было приятно, что их кто-то встречал — помимо лося Клайва.

После подписания нескольких документов о приеме на работу и краткого инструктажа по компьютерной системе Аннабет оставила меня одну, пообещав, что через несколько минут мне станет скучно.

Она не ошиблась.

Но скучать на ресепшене было лучше, чем в своем номере.

Я потратила пару часов, знакомясь с компьютерной системой, изучая календарь мероприятий и программное обеспечение для бронирования, которые были относительно интуитивно понятны. В полдень Кэрол принесла мне с кухни сэндвич с ветчиной — это была моя оговоренная с Аннабет зарплата — и поела со мной за стойкой.

Мы поговорили о Джейке и ранчо, и о том, как ей хотелось, чтобы Кэш открыл свои чертовы глаза.

Она не стала вдаваться в подробности. Не то чтобы ей это было нужно.

После обеда она вернулась к работе, делая то, что делала Кэрол, а я заняла свое место за стойкой. Несколько гостей вошли в вестибюль, и когда они это сделали, я помахала им рукой и поинтересовалась, как прошел их день. Я раскладывала пасьянс, время от времени играя в гляделки с Клайвом — он выиграл два из трех, — пока часы не приблизились к пяти, моя смена не закончилась, и не пришло время отправиться в свой номер, чтобы привести себя в порядок перед ужином.

Я только выключила компьютер, когда за дверью послышались шаги, и это подняло мне настроение в предвкушении встречи с еще одним редким гостем. Я расправила плечи и приготовилась улыбнуться, но, когда дверь открылась, выражение моего лица изменилось.

— А, это ты.

Истон прищурился, входя в вестибюль.

— Что ты делаешь?

— Работаю.

Его челюсть дернулась.

— Что?

— Я работаю. Кэтрин наняла меня сегодня утром.

— Черта с два она это сделала.

Я закатила глаза.

— Я здесь, Истон. Смирись с этим.

Он одарил меня своим знаменитым молчаливым, задумчивым взглядом.

— Я не уйду. — Пока.

— Потому что тебе больше некуда идти, так что ты просто будешь ошиваться у нас здесь, пока не будешь готова уехать.

— Я не буду ошиваться. — Какой придурок. — Но да, в данный момент мне больше некуда пойти, так что, похоже, тебе придется остаться со мной.

Он выгнул бровь и направился прямо к лестнице. Разговор окончен. Я была свободна.

Я не позволила себе смотреть, как он уходит.

Гррр. Никто никогда не выводил меня из себя так быстро, как Истон. На днях я собираюсь сделать что-нибудь, что сотрет это суровое, непоколебимое выражение с его красивого лица.

Когда-то я так отчаянно хотела встретиться взглядом с этим мужчиной. Я была девятнадцатилетней девушкой, которая пыталась не обращать на него внимания, когда он входил в комнату. Той, которая старалась не смотреть на него, потому что это глубоко ранило, потому что он ни разу не смотреть в ответ. У Истона всегда были дела поважнее, чем возиться со мной.

Мало что изменилось.

Кроме меня.

Мне больше нечего было доказывать. Я показала миру, что я чего-то стою. Я оставила свой след, добилась успеха и славы.

И на горьком опыте убедилась, что это место было таким же пустым, как и дом, где я родилась.

Это путешествие было посвящено поискам настоящей жизни. Жизни, которую нельзя купить за деньги.

Я хотела того, чего у меня никогда не было.

Семью. Любовь. Мир.

Гнаться за богатством было легко. Я могла это сделать — я уже сделала это.

Не было простого способа обрести спокойствие и защищенность, которые приходят с любовью и семьей. Люди либо рождаются с этим, либо нет. Для тех из нас, у кого этого не было, впускать других означало показывать свои слабости. Доверять другим означало, что ты веришь, что они не разобьют тебе сердце.

Концепцию было достаточно легко понять. Мы с доктором Брюэром много лет говорили о моем таланте сохранять эмоциональную дистанцию с окружающими, даже с друзьями. Проблема была во мне. Решение тоже было во мне.

Но позволить кому-то разделить твою жизнь… это может перевернуть все с ног на голову.

Потому что