Выглядело оно как ящерица с меня ростом, вместо чешуи покрытая черными блестящими перьями и обладающая парой крыльев. Еще у существа оказались очень острые зубы и когти, с которыми я едва не познакомился слишком близко, когда оно свалилось практически мне на голову.

Мне потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, что это такое. Санра — ручной монстр костяных демонов.

Описания этих тварей попадались мне в паре бестиариев. По разумности санра напоминали собак, были верны хозяевам, а еще они часто охотились стаями…

Охотились на людей, кстати.

Тварь не кинулась на меня сразу, замерла, приглядываясь и принюхиваясь, а я во второй раз потянулся за демоническим топором. Результат оказался таким же, как и в первый, то есть никаким.

Я постарался вытащить из памяти все, что знал о санра.

Они относились к тем немногочисленным монстрам, которые предпочитали дневное время, поскольку ночью видели еще хуже, чем люди. Обладали голосом, способным как вызывать в потенциальной жертве ужас, приводящий к оцепенению мышц, так и разрушать материальные преграды. Убивать их нужно было магией, перед тем закрывшись звуковыми щитами. В отсутствие магии дело затруднялось — покрывавшие их перья были лучше любой брони и обычному оружию не поддавались. Автор одного из бестиариев рекомендовал целиться в глаза, но отмечал, что совет умозрительный и что ему неизвестны случаи, когда кому-то удалось вот так убить санру.

Ну, в глаза так в глаза.

Тварь, похоже, тоже пришла к каким-то выводам, потому что открыла пасть, мелкие перья вокруг ее рта поднялись дыбом и по ним побежали искры.

Дожидаться продолжения я не стал и запустил один из своих метательных ножей в правый глаз твари. Попал. Из глотки санры вырвался жалобный хрип, она забила крыльями и закружилась на месте, однако умирать не торопилась. Ну понятно, полагаться на умозрительные советы мне не стоило.

В помещении опять на мгновение потемнело, а потом, с уже знакомым шипением, внутрь провалилась еще одна ящерица и первым делом подлетела к раненой товарке.

Я метнул нож в новую санру, но та успела вскинуть крыло, по которому клинок лишь безвредно скользнул, и одновременно с тем закричала.

Звук начался как скрежет камня по стеклу, стал выше и пронзительней, болью впился мне в уши. Никакого ужаса, к счастью, я не испытал, и мои мышцы не превратились в кисель, как это описывалось в бестиариях, но вот заткнуть уши руками хотелось. Аж нестерпимо.

Или же заткнуть тварь.

Может быть, получится сломать ей хребет, как варгу? Тогда она точно заткнется.

Я ухватил ее за крыло — у вопля твари изменилась тональность, должно быть от изумления, — и дернул на себя.

И тут заорала вторая тварь, та, которую я ранил. Это был уже другой звук. Он не был похож ни на что, прежде слышимое, и будто ввинчивался в меня, во все мое тело, сотней невидимых игл. Потом в голове зазвенело, в уши словно налили горячий воск, виски заломило так, будто по ним с обеих сторон ударили молотками. Худшая боль, которую я когда-либо испытывал…

Заткнуть обеих тварей! И поскорей! Пока я еще хоть что-то соображал…

От дыры в потолке пошли трещины, расширились, и он начал падать вниз большими кусками каменных плит, штукатурки и черепицы, а через мгновение по стенам разбежались новые трещины, куда более широкие и ветвистые, чем прежние, от землетрясения.

Иштава мерзость!

От крика твари дом начал заваливаться вовнутрь, и мне совсем не хотелось проверять, насколько хорошо мое тело способно выдержать удары всеми этими сотнями фунтов камня, черепицы и кирпича!

Отшвырнув тварь, я кинулся к противоположной стороне, к стене, в которой чернел непонятный подземный ход, и вкатился в него за мгновение до того, как крыша рухнула полностью.

Глава 9

Крыша рухнула первой. Потом рассыпались стены. Но этого тварям оказалось мало, и уже через несколько мгновений начал падать потолок подземного хода.

На размышления времени не осталось, и, чтобы не быть засыпанным землей, я кинулся туда, куда вел ход, как можно быстрее и дальше, слыша, как продолжают падать земляные глыбы за моей спиной.

Темнота была непроглядной, ни малейшего луча света. Наверное, даже демоны с отличным ночным зрением тут бы ничего не увидели.

Какое-то время я бежал, но потом комья земли перестали падать мне на голову, так что можно было замедлиться без угрозы для жизни… Кстати, а ведь сломанные кости меня больше не беспокоили.

Я даже остановился и потыкал себя в ребра, пытаясь вспомнить, какие из них хрустели под ударами мертвеца, но не смог. Может они и не ломались вовсе, а боль исходила от синяков?

Но даже обычные синяки все еще должны были ощущаться, ведь с момента, как я их получил, прошло меньше получаса. Странно…

Ладно. Эта странность хотя бы была мне на пользу, а не во вред.

Задумавшись об одной странности, я тут же осознал другую — я двигался в подземном тоннеле, понятия не имея, куда ступают мои ноги. Я бежал, даже не пытаясь соблюдать осторожность, однако при этом ни разу не споткнулся, не упал, не уткнулся в стену тоннеля. А ведь ход — я раскинул руки, проверяя, на каком расстоянии они коснутся препятствия, — ход был достаточно узок.

Можно было подумать, будто я видел, куда бегу, но это было не так. Скорее — тут я покрутился на месте, продолжая анализировать происходящее, — скорее я «ощущал», на каком расстоянии от меня находились препятствия, «ощущал» их размер и даже структуру.

Интересно, это была еще одна родовая способность энхардцев, наряду с умением прятать свои воспоминания? Или же так проявлялось демоническое наследие?

Тоннель вел прямо, без поворотов, лишь иногда я ощущал под ногами небольшой подъем или спуск почвы. Шаги я не считал, но внутреннее чувство времени говорило, что прошло уже полчаса. Потом час. Потом около двух часов.

Когда чутье подсказало, что я нахожусь под землей не меньше пяти часов, пол начал уверенно подниматься. Постепенно мои глаза стали что-то различать. А потом земляной потолок над головой сменился ночным небом, безоблачным, звездным, с лунным серпом в зените. Похоже, я находился под землей дольше, чем думал, раз солнце уже зашло.

Города Мертвых с его домами-коробками вокруг меня больше не было. Вероятно, тоннель вывел меня за его пределы. Вокруг я видел лишь многочисленные развалины каких-то башен, лес, заросли кустарников и, позади выхода из тоннеля, гладь озера. Именно озеро привлекло мое внимание — его поверхность была