кролика. Я еще никогда не оказывалась в столь близком расстоянии к другой женщине, за исключением матери, и от такого тесного контакта с Хулией мне сделалось немного не по себе.

А как бы отреагировал мужчина, окажись к нему так близко женщина? Кристобаль, думаю, вперился бы взглядом в мою грудь, но я не могла сейчас заставить себя сделать то же самое. У меня было сильное желание отпихнуть ее подальше, но это сразу вызвало бы подозрения.

После нескольких мучительных мгновений, когда Хулия бинтовала мне лоб, она наконец отстранилась:

– Ну, вот и все.

Я сразу встала на ноги:

– Gracias.

– Ужин будет подан примерно через двадцать минут. Я приду за вами и отведу в столовую.

– Не стоит утруждаться. Я и сам способен туда дойти. – Я как-то не привыкла, чтобы при мне были все эти слуги на побегушках. Мы с Кристобалем жили в маленькой квартирке в Севилье, где едва хватало места для нас двоих и наших растений. С готовкой я справлялась сама, а в плане уборки – донья Канделярия, наша хозяйка, присылала к нам раз в неделю горничную, чтобы прибралась и постирала одежду.

Кивая, Хулия собрала использованные ватные шарики и сунула в корзинку.

– Хулия…

Она подняла на меня взгляд.

– А ты давно уже здесь работаешь?

– В декабре будет уже четыре года.

Следовательно, она лично была знакома с моим отцом. А также, возможно, и с тем человеком с ожогами.

– Дон Мартин сегодня показал мне разрушенный пожаром дом. Ты не знаешь, кто там жил?

– Бригадир с плантации и его семья, но я очень смутно их помню. Я мало выхожу из дома.

– А ты не помнишь, как их звали?

– А почему вы спрашиваете?

– Ну, не знаю. Меня глубоко тронуло то, что с ними случилось. Быть может, я мог бы что-то сделать для этих несчастных людей.

– Они уехали после пожара.

Она торопливо собрала все в корзинку. Пока она не ушла, мне требовалось выведать у нее побольше информации. Например, о том, кто еще живет со мной под одной крышей.

– И еще кое-что, Хулия. Донья Каталина замужем?

– Нет.

– Но она такая красавица. Должно быть, у нее много воздыхателей.

– Если таковые и есть, то я никогда их не встречала. – Умолкнув, она изучающе поглядела на меня, словно оценивая, можно ли мне доверять. – Вам лучше держаться от нее подальше. Госпожу Каталину все в округе считают святой.

Я непроизвольно улыбнулась, но, судя по тому, как нахмурилась Хулия, стало ясно, что она вовсе не шутит. Даже не знаю, что меня больше позабавило: тот факт, что она заподозрила у меня романтический интерес к моей сестре, или слова служанки о святости Каталины.

– Святой? А почему?

– В детстве она видела Святую Деву.

Трудно было сказать, восхищение сквозило в ее тоне или усмешка.

– И где же Каталина ее видела? – спросила я, не дав слететь с языка слову «якобы».

– Святая Дева явилась прямо у нее в спальне. И оставила послание для всех горожан.

– А в чем состояло послание?

Хулия закончила складывать корзинку.

– Вам лучше спросить об этом у нее самой.

Ни слова больше не говоря, она вышла из комнаты. О явлениях Девы я только читала в книжках да слышала в легендах, но никогда не встречала ничего подобного в реальной жизни. Интересно, а что отец думал о святости своей младшей дочери? Верил, что это правда, как Хулия? Или же относился скептически, как я?

Глава 9

Каталина

Тремя месяцами ранее

Анхелика со мной два дня не разговаривала. Хотя как раз в этом не было ничего необычного. На нее находили порой ужасные приступы гнева и раздражительности – прямо как у нашего отца, хотя она ни за что бы это не признала. Впрочем, на сей раз я никак не могла ее винить. Она получила страшнейший удар по своему самолюбию, узнав, что отец завещал большую часть своего имущества сестре, которую мы ни разу даже не видели.

Но вот чего я точно никак не ожидала – что она вдруг с чарующей улыбкой сунет голову в дверь моей спальни. Анхелика не заходила в мою комнату еще с тех пор, когда мы были девочками. Да и то в те годы именно я обычно ходила за ней по дому по пятам.

– Ты чего? – спросила я, от неожиданности забыв о хороших манерах.

Анхелика открыла дверь пошире и зашла внутрь с Рамоной на плече. Я подивилась, что следом не появился и Лоран, неизменно следовавший за нею тенью. Казалось, его призвание в этом мире было угождать моей сестре во всех ее мелких прихотях.

– А что такого? Я разве не могу зайти к тебе просто поздороваться? – Анхелика скользнула к кровати и присела возле меня. – Что читаешь?

Я быстро перевернула книгу «Фортуната и Хасинта»[24], чтобы сестра не успела увидеть обложку. Бенито Перес Гальдос был в списке запрещенных Ватиканом авторов, однако я от его романа была без ума. Я несколько лет ждала, когда смогу заполучить эту книгу. Какая там закрученная история жизни!

– Могу я тебе чем-либо помочь, hermana?[25] – спросила я.

– По правде сказать, да. – Она провела нежными пальчиками по краю корешка книги – признаться, самой моей любимой. Впрочем, Анхелика об этом и понятия не имела. Она совершенно ничего обо мне не знала, хотя мы и обитали с ней всю жизнь под одной крышей.

– Ну что, как тебе завещание нашего папы?

Я лишь пожала плечами. У меня никогда и не было каких-то ожиданий по поводу наследства. Видимо, потому меня особо и не удивили подробности последней воли отца.

– Я знаю, ты человек не амбициозный и тебя больше интересуют… дела духовные. Но ты не находишь, что в отношении нас совершена большая несправедливость?

– В мире вообще справедливости мало. Вспомни, что произошло с Господом нашим Иисусом Христом.

– Согласна. – С женственной грацией Анхелика протянула ко мне руку и ладонью накрыла мою ладонь. – Но вот о чем я тревожусь, Каталина. Что будет с тобою, если меня не станет? Ты ж понимаешь, что я как старшая, скорее всего, умру раньше тебя. Как ты собираешься жить без защиты мужа? Мы обе с тобой знаем, что наш братец мало чем тебе поможет. К тому же неизвестно, надолго ли еще он останется в здешнем приходе. В любой момент его могут куда-либо отправить.

Мне ничего и слышать не хотелось о мужьях. Эта тема для меня была и неловкой, и