Белокожие, черные как фигурки из оникса, зеленые, сливовые, с кожей нежно-персикового оттенка и нездорового по человеческим меркам — сероватого. Покрытые чешуей, корой, панцирем, с хвостами, крыльями, клыками, когтями, они словно нарочно напоминали — как богата Вселенная на фантастических гуманоидов.

И если бы не новейшие супервытяжки, уверена, что запахи разных рас просто сбивали бы с ног. Сейчас же в здании тянуло цитрусовыми и немного сливами.

Френы в общей толпе выглядели далеко не самыми экзотическими. Но создавалось впечатление, что за внешней схожестью с людьми кроются те еще загадки и различия.

Культура френов все больше меня озадачивала, традиции интриговали, а мужчины — заинтересовывали. Ни один из них: будь то студент, преподаватель, техник или уборщица не пропускал нашу пару с Темнаром мимо глаз. Кто-то осторожно косился, кто-то метал быстрые взгляды, кто-то исподволь поворачивался и отворачивался вновь. Остальные инопланетники старались наблюдать бесстрастно. А если и озадачивались: почему я сегодня не с Мельнисом, то не подавали виду.

Вот теперь Темнар начал сдавать позиции и заметно растерял самообладание. Он разве что не рычал на соплеменников, что позволяли себе слабое удивление. Ответную честь отдавал резко, раздраженно и прижимал меня так, как недопустимо во время прогулки с обычной знакомой. Поневоле вспомнился Мельнис… То, как он смотрел и эти пронзительные слова «Я вас не обижу, Веллада» от которых почему-то сладко сосало под ложечкой и сердце вдруг подскакивало к самому горлу. Нет, так не пойдет! Господин Темнар, пора научиться не брать то, что вам не предназначено.

Я высвободила руку из-под локтя спутника и оставила между нами расстояние не меньше ладони. Мелькнула мысль отказаться от экскурсии, позвать Ти. Тем более, что она обещала сразу прийти на помощь. Но Темнар среагировал мгновенно.

— Веллада, простите меня. У нас тут свои… эм… заморочки. Связанные с традициями френов и старшинством. Приношу свои извинения, — искренний бирюзовый взгляд, брови домиком и уголки губ, что вздрагивали, слегка опускаясь, сделали свое дело. Я сдалась. Ладно! В конце концов, ничего страшного Темнар не сделал. Жест альфа-самца, что претендует на самку… Самонадеянная бесцеремонность и ничего больше.

Дальнейший осмотр вверенной мне Академии прошел без сучка, без задоринки.

Темнар показывал и рассказывал ничуть не хуже Мельниса. Больше не прижимал, лишь изредка увлекался, брал под локоть или касался ладонью талии и тут же спохватывался — отдергивал руку. Он по-прежнему контролировал себя гораздо лучше командора. Волновался, порой заглядывал в глаза, словно искал в них ответы на собственные вопросы, но ничего лишнего себе не позволил. Практически.

Только один раз его прорвало. Я тряхнула головой, подтверждая, что слушаю, и прядь упала на лицо. Темнар остановился, осторожно коснулся локона и убрал его за ухо, касаясь щеки горячими пальцами. Облизал губы, будто мучился жаждой, наклонился, но мгновенно выпрямился и пошел дальше.

Кабинет ректора порадовал простором и деревянной мебелью — я сто лет ее не видела, во всех смыслах слова. Два удобных компьютера растягивали мониторы на половину высоты комнаты и при желании показывали все помещения вуза, кроме уборных. Листать не требовалось, лишь задавать направление голосом.

Вместительные аудитории, удобные лекционные с кафедрой, что могла двигаться по силовому полю и даже летать. Преподавателю не требовалось ходить, оббивая ноги — он вводил специальный идентификационный код — и парил, ездил, зависал над «залом».

Студенты размещались на удобных скамьях с подушками из гелиевого пластика — и те принимали форму тела, позволяя устроиться с максимальным комфортом.

В кафе приятно пахло горячими пирогами с курицей, пельменями с сытным мясом и тонким тестом, фруктовыми соками и множеством других вкусных блюд. Незнакомые мне шедевры инопланетной кухни тоже источали ароматы. Терпкие и острые настолько, что чесалось в носу, кислые настолько, что хотелось поморщиться, и сладкие до такой степени, что во рту слипалось.

Огромная преподавательская с удобными креслами и трибуной, лаборатории с новейшим оборудованием, подсобные помещения… Все в Академии было по последнему слову техники: новое, дорогое, качественное. Даже виртуальные доски, на которых писали мелками-лучами. Цвет и толщину линий преподаватели задавали сами.

Бумажную волокиту прежних лет заменила полная автоматизация. Программы для лекторов, расписание, объявления — все сообщали компьютеры связи, выставляя из стен тонкие листки виртуальных экранов.

Я поняла, что просто нужно как следует порыться в ректорском компьютере, изучить организацию труда в Академии, приноровиться. И все вроде бы шло гладко… пока не выяснилось, что на военной станции ходят гладко только луссы. Негуманоидная раса, похожая на огромных улиток. Я очень долго привыкала к тому, что говорили они при помощи специальных устройств для имитации голоса. Между собой луссы общались инфракрасным излучением и ультразвуком.

Нас здорово тряхнуло, дернуло вперед — и пространство холла третьего этажа, на котором мы с Темнаром заканчивали экскурсию, словно пошло рябью. Студенты моментально присели, пригнулись, а некоторые и вовсе — распластались на полу. Трое преподавателей френов, что спешили куда-то по делам, присели на четвереньки у стены. Темнар последовал их примеру и потянул меня вниз.

Я не успела сориентироваться, напротив, инстинктивно дернулась наверх. Темнар подскочил, но меня заслонила знакомая мощная фигура в синей униформе капитана станции. Мельнис Онил встретил силовой удар грудью, пошатнулся, но выдержал. Волна прошла мимо меня, стены чуть слышно загудели, нескольких студентов буквально раскатало по полу. Темнар и Мельнис устояли — оба, рядом со мной. И развернулись тоже одновременно. Мельнис подхватил меня на руки, ловко отодвинув помощника, и присел на корточки. Вторая невидимая волна прошлась по комнате, а затем третья и четвертая. Мельнис прижимал меня и почти полностью закрывал своим телом. Темнар скрипел зубами, но не возражал старшему по званию.

Только взгляд его обещал еще побороться. Такого откровенного вызова я в глазах гуманоида еще не видела.

Стены загудели отчетливей, стекла зазвенели сотнями колоколов и одно даже пошло трещинами. Они паутинкой расползлись вдоль центра, испещряя ровную гладь окна зигзагами и снежинками.

Запахло озоном или мне только почудилось?

Я понимала — внешним покровам станции не нанести вреда такой атакой, но все равно сжалась от ужаса. Впервые за мой недолгий полет в голове отчетливо нарисовалась картина. Мы же в космосе, вокруг лишь мертвое безвоздушное пространство. Черная долина смерти, памятники кому-то неведомому — астероиды и кометы, безразличные планеты и звезды где-то очень далеко, по курсу. Черт! Если что-то случится с кораблем… Я задрожала и покрепче прильнула к Мельнису. Он словно ощутил, догадался, будто это не я могла перехватывать эмоции и воспоминания френа, а совсем наоборот. Именно он как локатор ловил и воспринимал все, что думала и чувствовала.