Когда они ненадолго остановились перед дверьми, Красавица набралась храбрости и быстро поцеловала туфлю господина. В награду за это он коснулся ладонью ее волос, произнеся вполголоса:

— Лапочка моя, ты несказанно меня радуешь. Однако теперь тебя ждет первое настоящее испытание. Уверен, ты затмишь всех тех, кто был здесь до тебя.

У Красавицы на миг замерло сердце. И, услышав, как он постучал в дверь, она даже задержала дыхание.

В тот же миг двери отворились, и двое слуг пропустили ее с Лексиусом вперед. И снова, споро двигаясь на четвереньках по мраморному полу, она различила в отдалении какой-то приглушенный звук. Женские голоса, смех доносились до нее, точно накатывающие на берег волны. Внезапно у нее похолодело в душе.

Наконец, легонько натянув поводки, господин заставил ее остановиться.

Лексиус мило толковал с двумя мужчинами, причем речь их звучала вполне благородно и изысканно, словно возле них не стояла на четвереньках принцесса с прицепленными к грудям прищепками, с убранными кверху волосами и оттого оголенной шеей и с горящим от волнения и страха лицом.

Любопытно, сколько рабынь уже повидали эти мужчины? И кто для них новое безымянное существо, отличающееся от прочих разве что необычным, светло-золотистым цветом волос?

Между тем их беседа очень скоро завершилась, господин снова дернул за цепочки и подвел Красавицу к стене, внизу которой нежданно обнаружилось отверстие, точнее, тесный лаз, пробраться через который можно было только на четвереньках. В его дальнем конце девушка увидела яркий свет. Оттуда же доносились женский смех и говор, эхом отражавшиеся от узких стенок прохода.

Принцесса отпрянула назад, испугавшись этого жуткого лаза, этих веселых голосов за ним. Там наверняка и был гарем, не иначе. Как там обмолвился о нем управляющий? «Чистые и блистательные жены гарема»? И теперь она должна туда отправиться через эту дыру в стене? В одиночку, без господина? Точно дикий зверек, которого выпускают на арену?

Зачем он избрал для нее такое испытание? За что?

Девушку внезапно парализовало страхом. Она панически боялась этих женщин, не в силах даже объяснить тому причину. Кроме всего прочего, они не были ни принцессами, представительницами ее класса, ни госпожами-горожанками, больше занятыми своим нелегким трудом и оттого грубыми в обращении. Красавица совершенно не представляла, какие женщины собраны в этом гареме, но они, несомненно, разительно отличались от всех, кого она встречала прежде.

Что они с ней могут сделать? Чего ожидают от новой одалиски?

Сейчас это казалось Красавице самым жутким унижением — что ее отдают в распоряжение этим женщинам, которых содержат взаперти, скрытыми от прочих глаз, исключительно для услаждения своего мужа. По некой непостижимой причине они мнились девушке даже более опасными, нежели населяющие этот дворец мужчины.

Она еще больше попятилась от лаза и услышала над собой мужской смех. Наклонившись к Красавице, Лексиус сунул ей в рот две мягкие кожаные ручки от поводков-цепочек, пригладил ей волосы, убрал прядку с лица, легонько щипнул за щеку. Она всеми силами старалась не расплакаться.

Затем управляющий решительно подтолкнул Красавицу вперед, легонько поддав ладонью по ягодицам. Ощутив воспаленной местами после плетей кожей силу и жар его руки, девушка обреченно всхлипнула сквозь затыкающие рот ручки поводков.

Выбора не было. Почему же он не сказал ей, что именно ее ждет? Попав в этот лаз, она уже не сможет остановиться и повернуть. Это был бы полнейший позор.

Но в тот момент, когда через узкий проход до нее докатился особенно громкий рокот голосов и всякая смелость окончательно покинула Красавицу, она почувствовала на щеке касание губ. Господин сам опустился рядом с ней на колени и, скользнув рукой к ее грудям, длинными тонкими пальцами ласково прихватил сразу обе.

— Не подведи меня, красотка, — шепнул он ей в ухо.

И, вспыхнув от его жаркого прикосновения, принцесса решительно двинулась в лаз. Ее щеки буквально горели при мысли, что она держит в зубах собственные поводки, что без особого принуждения ползет через эту дыру, уже отполированную многими руками и коленями, и что вот-вот появится пред очи тамошних женщин столь жутким, унизительным способом.

Красавица двигалась все быстрее и быстрее навстречу дальнему свету и голосам. В ней теплилась слабая надежда, что, какие бы ужасы там ее ни ждали, ее страстная чувственность неким образом подарит ей преимущество. Лоно ее припухло, запульсировало, все больше наполняясь жизнью. Только бы их там не оказалось слишком много, чересчур много… Никогда еще ее не отдавали в руки стольким женщинам сразу!

Спустя несколько мгновений принцесса выбралась на свет.

Она выползла из лаза на пол, тут же очутившись в окружении веселого щебета и смеха, от которого едва не поплыла голова. Со всех сторон ее обступили босые женские ноги, окутанные длинными, до пола, тонкими и переливающимися, полупрозрачными чадрами. Солнце ярко вспыхивало на золотых ножных браслетах и украшавших пальцы ног кольцах с сияющими рубинами и изумрудами.

Испугавшись суеты и крайнего оживления, разом поднявшихся вокруг нее, Красавица припала к самому полу, но тут же десятки маленьких изящных ручек подхватили ее и подняли на ноги. Вокруг принцессы собрались прелестнейшие женщины. Девушка быстрым взглядом обвела их смуглые лица с большими подведенными глазами, темные волосы, свободно падающие на обнаженные плечи. Пышные раздувающиеся шаровары на них были почти прозрачными, лишь в самом низу живота темнела полоска более плотной ткани. Приталенные шелковые лифы лишь символически прикрывали их тяжелые полные груди с темными сосками. Но наиболее соблазнительной деталью их костюма были широкие, туго завязанные пояса, явно теснившие их и без того тонкие талии и будто бы сдерживающие всю чувственность этих красоток, до поры тлеющую под красочными воздушными одеяниями.

У здешних женщин были прекрасные руки, украшенные изогнутыми змейкой браслетами, у многих на пальцах поблескивали перстни, а у некоторых в тонком крыле ноздри переливался на свету крохотный драгоценный камешек.

Эти пленительно красивые, пылкие создания с какой-то первобытной живостью в глазах казались полной противоположностью спокойным, худощавым и элегантным местным мужчинам. Но как раз это и делало их куда более коварными и опасными для Красавицы. В сравнении с разодетыми и чопорными женщинами Европы эти особы выглядели дикими и распущенными, казалось, они в любой момент готовы разделить с кем-то ложе. Стоя сейчас перед ними, принцесса чувствовала себя пугающе неприкрытой и беззащитной.

И вот они плотно сомкнулись вокруг Красавицы.

Ей связали запястья за спиной, покрутили голову туда-сюда, раздвинули пошире ноги — и снова девушку оглушили дружные взрывы женского смеха и даже хохота.

Вокруг нее, куда ни глянь, чернели огромные глаза с длинными густыми ресницами, темные витые пряди сбегали на полуобнаженные плечи. Красавице даже не дали прийти в себя, как-то обвыкнуться на новом месте, и она лишь морщилась и дрожала от страха, когда ей тыкали пальцами в уши, трогали груди, ощупывали живот.