часовой. И еще час прошел. Все спали. Но вот чуть слышно хрустнул камешек под чьим-то башмаком, и Переверзев поднял голову. Над ним склонился сержант Галимов.

– Что, уже вернулись? – спросил майор.

– Так точно.

– Ну что, медики здесь?

– Так точно, – повторил сержант, – здесь они. Все четверо.

– И знаете что, товарищ майор? – послышался голос Куликова. – Оказывается, они пришли только сегодня вечером! Лишь часа на два раньше нас добрались. Похоже, все сильно устали – не только врачи, но и душманы. Лихо мы их нагнали!

– Это хорошо, что нагнали, – кивнул Переверзев. – Ладно, вы главное говорите. Где содержатся, какая охрана? Сколько всего бандитов?

Результаты разведки должен был докладывать сержант, и Куликов умолк, не решаясь нарушить субординацию. Галимов рассказал:

– Врачей держат в доме в самой середине деревни. Но тут что хорошо? Деревня вытянута вдоль реки, дома стоят в один ряд, только в центре в два. Так что можно подобраться к нужному месту, не заходя в деревню, а идя вдоль обрыва. Обрыв, правда, крутой, но подойти можно. Нам удалось залезть во двор, посмотреть. В доме шесть комнат. В двух содержат пленных, мужчин и женщин отдельно. Еще в двух комнатах живут хозяева, а две занимает охрана. И еще два соседних дома боевики занимают. Точное число душманов сказать не могу, но всего их примерно человек двадцать пять – тридцать.

– Комнаты, где держат врачей, заперты? – спросил майор.

Галимов покачал головой:

– Этого я не знаю. Зато знаю, что окна не открываются. Они так устроены, вроде решетки.

– Сколько боевиков живет в одном доме с врачами?

– Я насчитал десять человек. Но может быть и больше.

– Вооружение у них какое – автоматы?

– Не только. Еще есть ротный пулемет, гранатометы.

– Как выглядят врачи? Они сильно измотаны?

– Я видел только одного мужчину и одну женщину – они выходили по нужде. Женщина еле шла, мужчина держался бодрее.

– Часовые вне дома есть?

– Один сидит на крыше. И еще, я думаю, кто-то должен дежурить у двери. Но достоверно сказать не могу – с того места, где мы находились, не видно.

– Сколько идти до деревни?

– До окраины пятнадцать минут. Потом вдоль обрыва пробираться еще столько же.

Переверзев кивнул. Больше вопросов у него пока не было. Он взглянул на часы. Они показывали час ночи. До рассвета оставалось еще четыре часа – вполне достаточно, чтобы провести операцию по освобождению и успеть уйти на приличное расстояние от кишлака.

Оставалось несколько важных вопросов. В чем должна заключаться операция? Только ли в освобождении заложников или надо постараться ликвидировать банду? Последний вариант давал значительные преимущества. Некому будет преследовать уходящих, они смогут двигаться, не боясь нападения.

Однако майор не обольщался насчет успеха такого дела. Боевики – опытные бойцы, своей подготовкой мало уступающие солдатам спецназа. Они будут драться до последнего. К тому же им на помощь скорее всего придут мужчины кишлака, способные держать оружие. А оружие здесь есть в каждом доме. И получится, что против каждого бойца его группы будет пять-шесть врагов, а то и больше.

Отсюда вывод: операцию лучше всего провести тихо, не беспокоя основные силы бандитов. Но при этом постараться уничтожить как можно больше боевиков, чтобы обескровить группировку. Значит, задача ставится так: уничтожить часть боевиков, освободить заложников и уходить. Но куда?

Майор накрылся накидкой, достал карту, включил фонарик. Карта показывала, что из кишлака вели две дороги. Одна на северо-восток, к Пешавару, другая на юг, в долину Инда. Была еще горная тропа на юго-запад, в долину реки Тхуруд. Ни один из этих путей не годился. Им надо было уходить на запад, на территорию Афганистана. Значит, после операции надо будет вернуться сюда же, где они сейчас находятся, снова подняться на плоскогорье и идти на запад. Но весь путь до кишлака Джур они проделать не смогут: медики, конечно, не сумеют переправиться через реку Кайру. Значит, на плоскогорье надо будет свернуть и двигаться на север. Идти без троп, по неизвестной местности, с четырьмя гражданскими и одним раненым… Хотя почему одним? Ведь неизвестно, как сложится ночной бой. Могут быть еще раненые. А следом за их группой, скорее всего, отправится погоня. Пусть не сразу, но отправится. Да, это будет еще то путешествие… Майор покачал головой. Однако другого варианта не было.

Переверзев выключил фонарик, убрал карту, сложил и убрал накидку. Оглядел сидящих напротив него бойцов. В темноте он не видел их лиц, но знал, что все глаза сейчас обращены на него, все ждут, что он скажет. И он сказал:

– Всем приготовиться. Через пять минут выступаем. Вещмешки оставляем здесь, берем только оружие. С мешками останется Терехин. Причина понятна?

– Да, товарищ майор, – ответил рядовой.

– Терехин займет пост, будет наблюдать. Я рассчитываю, что мы вернемся через два-три часа. Светать еще не начнет, так что, если услышишь шаги, мигни разок фонариком. А то в темноте мы можем проскочить это место. Теперь так. Всем, кто идет, закрепить автоматы за спиной, чтобы не мешали. Ножи приготовить к бою. Будем пользоваться ими. Лица зачернить, как Галимов с Куликовым. Выполняйте.

Спустя пять минут восемь человек цепочкой двинулись вдоль подножия хребта в сторону кишлака.

Глава 13

Галимов и Куликов как проводники шли впереди. Шли молча, ступали бесшумно, так что даже на расстоянии в пять метров их нельзя было услышать.

Шли так пять минут, десять… Внезапно сержант поднял руку и остановился. И все замерли. Потом он возобновил движение, но двигался теперь медленнее и совсем бесшумно. Когда Переверзев, шедший третьим, обогнул стоявшую близ тропы скалу, он понял причину такого поведения сержанта: они уже огибали кишлак. Слева в свете звезд смутно виднелись глинобитные постройки.

Бойцы скользили, пригнувшись, словно тени. Они шли по осыпному склону, и тем не менее ни один камешек, даже самый маленький, не скатился из-под их ног. Внизу показалась башня минарета, дома здесь стояли чаще. Видимо, они проходили центр кишлака. Вот еще отрезок, еще…

И тут Галимов остановился. Переверзев склонился к нему.

– Вон тот дом видите? – шепотом спросил сержант, указывая на одно из строений.

Майор пригляделся. Дом, на который указывал сержант, был ничем не примечателен, кроме того, что на его крыше… сидел человек. Сидел не просто так – он прятался в углу, где его скрывала тень. Тем не менее майор его разглядел.

– Да, вижу, – ответил он. – И часового тоже вижу. Только дороги туда никакой не вижу.

– Да, здесь улиц нет, – согласился сержант. – Надо будет пробраться через двор вот этого дома, что под нами. Собаки там нет,