Марью. Внезапно глаза ее расширились: — Мама Зина? Но ты же умерла!

— Ты знала Зинаиду, — медленно произнесла Марья. — И она стала тебе мамой…

— Вы не она, — поняла девочка, поникнув. — Мама Зина просто не проснулась, ее на Охтенское кладбище увезли.

— Правнучкина ветвь, — объяснила Кощею Марья. — Но и девица сама по себе наша.

— Что же… Собирайтесь домой, — кивнул некромант.

Если бы у Гриши и Маши были бы эмоции, они бы визжали от счастья. Но мальчик просто встал, помогая встать и девочке, остановленный жестом Марьи. Женщина, не отрываясь, смотрела на тонкие, как спички, ноги Маши, медленно закипая.

— Коша, я хочу знать, кто это сделал, — деланно-спокойно произнесла она.

— Даже голову принесу, — пообещал Кощей. — Давай соберем детей домой, а я после вернусь.

Поблагодарив гоблинов в своей манере, то есть отсыпав золота, четверо исчезли из Магической Британии, через мгновенье оказавшись в замке Кощеевом. Гришу держал на руках некромант, а Машу — Марья, но уложили их обоих в одну постель. Женщина уселась рядом с детьми, а Кощей приказал немедленно доставить целителя из старых. Нужен был именно тот, кто умел справляться с «ленинградской болезнью». Кроме борьбы людей, была и борьба магов, а город был осажден и магами тоже, поэтому целители были… Целители, понимавшие, что именно нужно делать.

— Витя? — удивился Гриша, узнав однокурсника. Тот подался вперед, вглядываясь в лицо мальчика. — Я Гришка! Гришка Нефедов! Помнишь девятую?

— Ничего себе, — пожилой целитель просто сел, где стоял. — А мы вас всех тогда похоронили…

— Меня в детскую перевели, все равно никого не осталось, — объяснил Гришка.

— Возьмешься ли? — поинтересовался Кощей.

— Это лишний вопрос, Кощей, — вздохнул узнанный мальчиком целитель. — Гришка — наш, он стольких спас даже в смертное время… А девочка?

— Она только что оттуда, Вить, — тихо проговорил Гришка. — И месяца не прошло.

— Твою же… — не сдержался целитель, очень хорошо понявший, что это значит.

— Тогда лечи, а мне надо отлучиться, — бессмертный некромант был в ярости. Разговор он услышал и понял, отчего желание сделать Британские острова пустынными только росло.

— Гриша, а где мы? — тихо спросила Маша.

— Мы дома, — ответил ей мальчик, а понявший, о чем спрашивает девочка доктор Витя, показал ей проекцию огромного города.

— Живет наш город, — произнес он. — Вот встанете на ноги, и погуляете еще по нему.

— Живет… — прошептали оба ребенка.

Им предстояло долгое лечение и восстановление. Но самое главное и Гриша, и Маша знали — они снова не одни. И это было самым, пожалуй, важным. Марья решила остаться с детьми, отлично понимая, что любимый найдет всех виновных. Женщина улыбалась тянущейся к ней девочке и сдерживавшемуся мальчику, которому тоже нужно было тепло. Блокадные дети спустя полвека лежали в постели черного некромантского замка.

Глава 11

Гриша ощущал себя среди своих. То самое чувство, что заставляло жить и бороться в блокадном Ленинграде, наполняло его теплом и здесь. Маша же постепенно ощущала, как укрывшая чувства подушка утончается. Были ли в этом повинны какие-нибудь чары или зелья, девочке было совсем неважно, важным был Гришка.

— Ну а пока вы отдыхаете, — Марья проводила очень много времени с детьми, отогревая их так, как и других детей в далеком году. — Я вам расскажу о том, что случилось тогда, потом и как мы живем теперь.

— Хорошо, — кивнул Гришка. — А Блокада, она когда?

— Чуть окрепнете, покажу вам воспоминания, — пообещала женщина. — А Коша пока выяснит, где ваши настоящие родители.

— Здорово, — ровным голосом произнесла Маша. — Рассказывайте!

— Когда-то давно, Гриша помнит, когда, — заговорила Марья. — На нашу землю пришли звери. Вот только кроме танков, самолетов, и двуногих палачей, пришедших в мире людей, были враги с троллями, дементорами, нежитью в мире Магии. И мы точно также дрались с ними, отступая и наступая. Ленинград был и в магической блокаде, отчего маги в нем не могли колдовать, они жили, работали и сражались плечом к плечу с людьми.

— Значит, поэтому Маша даже не подумала накладывать чары, — понял Гришка. — Магии просто не было… Хорошо, что было потом?

— Потом Блокада пала, было разорвано страшное кольцо, — вздохнула женщина. — Скольких мы не досчитались, подумать страшно… А потом мы пришли в логово врага.

— И победили, — кивнула Маша, в ее понимании иначе просто не могло быть.

— И победили, — проговорила Марья. — В людском мире раньше или позже должны были появиться властолюбцы, а у нас… Слишком многих мы потеряли, да и память магов дольше.

— Они захотели власти… — проговорил Гришка, помня, как оно было и в его время.

— Советского Союза в мире людей нет, дети, — решилась наконец Марья. — Но у магов он остался. Стал немного другим, да и отгородились мы от людей, но он есть. Поэтому города два — есть людской, и есть магический.

— Ты нам это рассказала пока еще нет эмоций, — понял мальчик. — Спасибо! Но неужели люди забыли?

— Нет, они не забыли, — ласково улыбнулась женщина.

Это, пожалуй, было главным, а какой там строй у людей и во что они верят — нет. Гриша и Маша были магами, что позволяло жить в знакомой обстановке. Но пока надо было отъедаться. Хотя самой большой проблемой был внутренний холод. Гришка учился, нагоняя медицину и колдомедицину, училась и Машка — школьная программа тоже отличалась от английской, да и было ее у девочки всего четыре класса. Гришке-то проще оказалось. Это занятие занимало все время детей.

— Марья, я в Ленинграде на снарядном работала, — решилась спросить Маша. — А теперь я что делать буду?

— А что захочешь, — погладила ее женщина. — Вот у Гриши нашего вопросов нет — он целитель по сути своей.

— Так себе я пока целитель, — откликнулся мальчик. — Гоблины говорили, подтверждать нужно.

— Ты уже все подтвердил, Гриша, — покачала Марья головой. — Машенька же сказала, что ты ее спас, и Магия подтвердила это. Так что ты целитель, даже не сомневайся.

— Все равно, учиться надо! — упрямо мотнул головой Гришка. — Много