нормально. Особенно сейчас. Только потом, когда станет ясно, чего следует ожидать дальше, можно будет приступить к решительным действиям. Все это в общих чертах было понятно. А вот каким образом осуществить задуманное на практике, оставалось неясным. Уже два друга никак не могли прийти к общему мнению. Еще раз вслушавшись в тишину своего секретного убежища.

История начинается с двух друзей, тесно связанных друг с другом: Рохеиса и Вуддайна. Они всегда были лучшими друзьями, но в последний момент отдалились от своего общего круга друзей. Оба они начали замечать, что их старые друзья изменились, стали более наивными в том, что смогут изменить уже устоявшееся. Они решили уйти от старых друзей, чьи ценности и приоритеты больше не соответствуют их собственным. В результате этого процесса Рохеис и Вуддайн начинают видеть мир с новой перспективы. Им хочется изменить отношение правительства Новой Земли к озеленению планеты, и они решают разработать секретный план для убедительности их намерений.

Они понимают, что без поддержки правительства и его ресурсов их усилия могут быть ограничены. Поэтому они начинают детально разрабатывать план действий, которые изменят кардинально всю нынешнюю структуру Новой Земли. Их цель — найти способ, чтобы правитель Новой Земли одобрил проект по озеленению планеты.

Теперь, работая втайне от других, Рохеис и Вуддайн сосредотачиваются на разработке плана.

Некоторое время спустя…

Свет от естественного спутника освещает узкие улочки Олд-Дрейта, когда загадочная девушка ступает по улицам. В ее глазах проскальзывает мельком решимость, смешанное с ожиданием. Ее прибытие не проходит незаметно, и люди, мелькающие мимо, не могут сдержать любопытство, но она их игнорирует, продолжая свой путь.

Она пересекает несколько улиц, поворачивает в очередной проулок и движется дальше, пока вдали не появляется центральная площадь Олд-Дрейта. Она идет вперед, поднимается по ступеням и останавливается у памятника павшим на глобальном перевороте. В те времена город был единым. Сейчас это два противоположных города. Надпись на постаменте напоминает об одной из этих битв, однако то, что освещается светом одного из небесного тела планеты, сообщает о другом событии. Девушка прибыла с какой-то целью. Она тут же достает чип, который отображает голограмму уже пожилого человека.

— Я на месте, Вагфоз. Жду дальнейших указаний.

Вагфоз как-то по доброму улыбнулся своим мыслям, которые витали у него в голове.

— Молодец, Секигучи.

— Твоя цель остается неизменной — отыскать Кинза и привести его ко мне.

Глава 8

Прошлое.

Уже два друга никак не могли прийти к общему мнению. Еще раз вслушавшись в тишину своего секретного убежища, Вуддайн решился сказать вслух:

— Почему мы топчемся на месте?

Он посмотрел на Рохеиса с каким-то раздражением. Вуддайн продолжил:

— Я не понимаю, что мы должны делать, чтобы победить его. Мы уже попробовали все возможные способы, но он продолжает укреплять свою власть.

Рохеис нарушил тишину.

— Нам нужно действовать решительно. Все это время мы ничего не делали. Мы только разрабатывали план.

Они сидели за одним столом. Каждый день становился все более непонятным. Чего им ожидать от будущего? Рохеис заговорил вновь.

— Нам нужно напасть на него!

Громко стукнув кулаком по столу, Вуддайн вздрогнул от неожиданности.

— Но это приведет к гражданской войне. Мы не можем позволить этому случиться. Мы же боремся не за…

Рохеис перебил его.

— Да, ты прав. Тогда что мы можем сделать? Продолжать верить в хорошее?

Вуддайн был в замешательстве.

— Нет, конечно. Но есть другие способы борьбы. Мы можем использовать политические методы, чтобы лишить его власти.

Рохеис издал легкий смешок, потер переносицу.

— Ты живешь в своем мире, Вуддайн. Политические методы не сработают в этом мире, как наш.

Им нужно было идти до конца. Вуддайн хотел достучаться до Рохеиса.

— Но мы должны попробовать. Мы не можем рисковать жизнями людей.

Рохеис отчужденно отвернулся от Вуддайна. Перевел взгляд на испорченное временем окно, из которого показывался вид на темные улицы их города. Вуддайн уж думал, что Рохеис после этого с ним не заговорит, но нет.

— Я не согласен.

Вуддайн было хотел возразить ему, но Рохеис перебил его.

— Я собираюсь возродить ген СЭ и использовать это против правителя!

От такого заявления Вуддайн был в шоке. Казалось он разучился говорить и мог только понять Рохеиса языком жеста. Но даже так, он не хотел понимать то, что только услышал из слов Рохеиса.

— Ты с ума сошел? Это опасно и непредсказуемо.

Рохеис резко повернулся к Вуддайну. В глазах было такое отчаяние, которое никто не видел.

— Это единственный способ.

Вуддайн хочет понять Рохеиса.

— Но мы не знаем, как это повлияет на наших людей. Мы не можем играть с их жизнями.

Рохеи снова перебил.

— Я понимаю твои опасения, но кто говорил о жизни других людей? Мы испытаем его на себе.

Вуддайн все больше приходил в себя от таких речей. Может они уже думают совершенно о разных вещах?

— Я начну работу над возрождением гена СЭ. Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.

В голове Вуддайна было много мыслей и переживаний. С одной стороны нужно испробовать все способы достижения цели. Но если пострадают все? Больше это не будет иметь никакого смысла. Человеческая жизнь утратит свою ценность. Так сильно рисковать? Стоит ли оно того?

— Я не знаю. Я должен подумать об этом.

— Как скажешь. Но я не могу больше ждать. Время идет.

С этими последними словами, Рохеис выходит из убежища. Вуддайн остается один на один с такими новыми для него мыслями.

Настоящее время. Олд-Дрейт. Клан “АС”.

После слов Анкретт о том, что она хочешь, чтобы я вступил в клан, наступила тишина. Сандо посмотрел на меня, и, надо признать, его лицо не выражало ничего. Молчание длилось недолго. Но, как мне показалось, оно длилось вечность. Что-то ведь надо было говорить, но говорить мне не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось. Кроме, как тихо стоять и глядеть в стену. Теперь меня разглядывали. В том числе и Грис. В этот же момент комнату наполнил смех Сандо. Непонятно чего ему смешно? Признаться его смех такой… другой. Было понятно, что смех он выдавливает из себя насильно. Ему это не в привычку? И потом я резко вздрогнул, как стол от удара рук Сандо завибрировал.

— Ты как такое можешь говорить?!

Сандо теперь не казался мне отрешенным от нас. Он проявлял чистое зло по отношению к нам. Я и сам почему-то чувствовал, словно на груди у меня лежит тяжелая гиря. И к этой гирьке добавилась еще, тянущая вниз. Какая тут возможность противостоять "злу"?