— Но множество этих драгоценных находок относится именно к шестнадцатому веку, — заметила она.

— Город, видимо, был перенесен в другое место. В семнадцатом веке почти все арабо-африканские поселения между рекой Джубба в Сомали и вниз почти до самой Момбасы были покинуты и оставлены в руинах. Большинство из них можно еще видеть, но этот — единственный, сохраненный в качестве национального музея.

— А что случилось с галла?

— Они пришли в упадок в девятнадцатом веке и были атакованы племенами масаи и сомали. Арабы из Ламу под покровительством Занзибара вновь оккупировали береговую полосу, которая до провозглашения независимости официально принадлежала султану Занзибара. У британцев были кое-какие договоренности с ним. — Люсьен внезапно усмехнулся и сухо добавил: — Довольно односторонние договоренности.

Эраб решила, что ей понятны чувства старого султана. Любая договоренность, заключенная с Люсьеном, была бы тоже односторонней, и ты обнаружил бы себя полностью согласным с ним, даже желающим согласиться, так как никакие другие аргументы, за исключением его собственных, не звучат так убедительно. Ну совсем как у британцев! Эта мысль позабавила девушку, и она улыбалась, когда Люсьен выталкивал ее и Хилари из музея и вел вниз по тропинке в сторону раскопок старого города.

Тишина здесь была гнетущей. Птицы не пели, обезьяны не болтали на деревьях. Как будто возле разрушенных стен забытого города не было ни одного представителя животного мира.

— Почему здесь так тихо? — шепотом спросила Хилари, сунув руку в ладонь Эраб.

— Не знаю, милая, — призналась девушка. — Здесь всегда так? — обратилась она к Люсьену.

— Всегда. И это странно, потому что здесь так красиво. Но животным, кажется, не нравится.

— Даже змеям? — спросила Хилари.

— Я никогда не видел тут даже змей, — подтвердил Люсьен. — Ты испугалась?

— Не испугалась, — принялась отрицать Хилари. — Я не боюсь, но здесь немного жутко, правда? — Она крепче сжала руку Эраб. — Не хотелось бы мне оказаться в этом месте одной, а тебе?

— Не очень, — согласилась та. Люсьен засмеялся.

— Уже начинаете сожалеть о вашем интересе к истории? — поддразнил он их.

— Конечно, нет! — фыркнула Эраб.

Если бы у нее было побольше мужества, она так же легко, как и Хилари, вложила бы свою руку в ладонь Люсьена. Девушка бросила на него быстрый взгляд и заметила, что он наблюдает за ней, насмешливо сверкая глазами. Предположим, в панике подумала она, что он смог прочесть ее мысли. Эраб решительно отвернулась, притворившись, что не заметила ни того, как он вопросительно поднял брови, ни того, как позволил себе окинуть ее взглядом с головы до ног, не упустив ни одной детали.

Однако улыбка Люсьена не содержала ничего, кроме насмешки, когда он протянул Эраб руку и крепко сжал ее запястье сильными смуглыми пальцами. Его прикосновение заставило девушку затрепетать, она поспешно и очень усердно сосредоточилась на тропинке впереди.

— Бедная Эраб, — произнес Люсьен.

— Почему? Почему она бедная? — забеспокоилась Хилари.

— Потому что она не знает, чего хочет, — легко ответил ее дядя.

— А я знаю, чего хочу! — немедленно откликнулась Хилари. — Я хочу ездить на пикник каждый день. Когда с нами Эраб, это так же хорошо, как будто с нами мама, ты не думаешь?

— Почти так же, — согласился Люсьен. — Конечно, она не знает так много, как Рут, но желает узнать!

Эраб задохнулась от ярости. Выдернув руку из его ладони, она потерла ее, будто он причинил ей боль.

— Я ни в малейшей степени не желаю! — возразила она.

Хилари хихикнула и сыпанула соль на рану:

— Не желаешь ездить с нами на пикники? Но ты же здесь, Эраб! И тебе это нравится!

— Ты никогда не заставишь ее в этом признаться, — протянул Люсьен.

Лицо Эраб прояснилось.

— Я хочу ездить на пикники, — осторожно произнесла она. — Я думала…

Люсьен бросил на нее вопросительный взгляд.

— Да? — подтолкнул он ее. Эраб вспыхнула:

— Не важно! — В панике она принялась искать что-то, что могло бы послужить причиной для смены темы, и ее взгляд упал на большую овальную надгробную плиту с какой-то надписью. — О, посмотрите! Что это? — спросила она с таким явным облегчением, что Люсьен громко рассмеялся.

— Так чего же вы не желаете? — продолжал изводить он ее.

Эраб вызывающе поджала губы и дерзко взглянула на него.

— Я не желаю быть постоянным объектом ваших насмешек! — Поймав вспышку в его глазах, она с достоинством выпрямилась, стараясь контролировать приток крови к щекам, и поспешно спросила: — Так что написано на этой плите?

— Это, — протянул он, продолжая наслаждаться ее смущением, — датированное надгробие. Видите дату? 1399 год. Можно предположить, к какому веку относится здешнее поселение.

Эраб вгляделась в надпись, радуясь возможности сконцентрироваться на чем-то.

— Почему плита в таком положении? Другие надгробия тоже здесь?

Люсьен показал ей склеп Свистящей колонны, ведущий прямо к Великой мечети, где он выбрал стену для тщательного осмотра и кратко обрисовал, каким это здание могло быть в древности. Эраб долго стояла рядом с mihrab — нишей в молельной комнате, указывающей правоверным, куда они должны встать лицом, чтобы смотреть в сторону Мекки. Хилари, стоящая с нею рядом, неожиданно рассмеялась.

— По крайней мере, здесь тебе не нужно снимать туфли! — объявила она Эраб. — И это хорошо. Если бы ты повредила ноги на этих коралловых камнях, они никогда не зажили бы, правда, Люсьен?

— Потребовалось бы долгое время, — подтвердил он. — Они ненадежны и обманчивы.

— А там что? — воскликнула Хилари.

Девочка подбежала к стене соседнего дворца и перелезла через нее, бросив им через плечо, что они не смогут последовать за ней этой дорогой, так что она встретит их по другую сторону. Эраб и Люсьен медленно прошли во дворец через вход и побродили по Дворикам, затем подошли к отдельному крылу, где к ним присоединилась Хилари.

— Это здесь жили женщины? — спросила она дядю.

— Думаю, да, — ответил он. — Куда отправишься теперь?

Хилари широко развела руками.

— Поброжу вокруг, — сообщила она. — Хочу все посмотреть.

Эраб наблюдала, как девочка прокладывает себе путь через руины. Она чувствовала зависть к ее свободе и непреодолимое желание последовать за ней, боясь остаться наедине с Люсьеном.

— У этого дома интересный колодец, поделенный с Домом коробки из слоновой кости, он вот там. Раньше этот колодец был очень опасным — крышка его находилась на уровне земли. Человек, который черпал из него воду, очень легко мог туда свалиться. Позже колодец переделали, вокруг выстроили парапет. — Люсьен замолчал и двинулся в ее сторону. — Спускайтесь вниз, — предложил он, — и я вам его покажу.