Алексеев вновь вступил в разговор:

– Ваша светлость, но ведь помимо чисто, так сказать, обыденных трудностей диких мест наверняка приходится взаимодействовать с местными властями, купцами, чиновниками и прочими аборигенами. А есть ведь ситуации, которые явно не ограничены лишь отловом и транспортировкой какого-нибудь тигра или просто верблюда в Ромею и в Россию. Как решаются политические и прочие административные вопросы во время экспедиций в далекие колонии?

Емец кивнул:

– Да, это хороший вопрос, Алексей Григорьевич, благодарю вас. Действительно, у кого-то может сложиться превратное представление о том, как работает ЭСЕД. Мол, прибыли на место, разбили лагерь, поймали тигра, вернулись назад. Появлению экспедиции в том или ином районе предшествует обширная, кропотливая работа множества людей. Здесь и сотрудники дипломатических и торговых представительств Единства, согласовывающие прибытие поисковой партии, и наши экспедиторы, которые готовят маршруты и обеспечивают предстоящую работу, договариваются с местными властями, нанимают необходимый транспорт и персонал, в общем, многое из того, что требуется сделать, чтобы бенгальский тигр или египетский верблюд в итоге заняли свое место в одном из наших зоопарков.

Но опытный конферансье не лез за словом в карман:

– Но, ваша светлость, ситуация ведь постоянно меняется! Договорились об одном, а потом все пошло не так! Вот, к примеру, вы упомянули верблюда, а тот же Египет сейчас охвачен массовыми волнениями. Как в такой ситуации быть?

Главный ловчий императора вздохнул:

– Да, вы правы. Жизнь вносит коррективы в наши планы. Кто, например, мог заранее знать о том, что на Мальте убьют бывшего премьер-министра Египта?

Алексеев закивал.

– Вот-вот, ваша светлость, это прекрасный пример. Планируя свои экспедиции, вы же не могли знать о том, что на Мальте будут сейчас убиты Саад Заглул со своими единомышленниками?

Удивление на лице гостя.

– Конечно. Откуда бы я мог это знать?

Охотное согласие ведущего.

– Вот именно. А теперь весь Египет бурлит, на улицах идут настоящие бои… Как в таких условиях ловить верблюдов?

Емец сделал неопределенный жест и ответил со вздохом:

– Да, это делать действительно затруднительно. Но такое случается в нашей практике.

– Или вот, к примеру, провозглашение местным эмиром независимости Афганистана крайне негативно принято в Лондоне, и обстановка в регионе быстро накаляется. Я бы даже сказал, что все идет к войне между Афганистаном и Британской Индией. Да и в самой Индии беспорядки, переходящие в восстания.

– Насколько мне известно, независимость Афганистана признана Единством. Более того, насколько я осведомлен, король Афганистана сегодня прибывает в Город…

– Да, ваша светлость, это уже официально объявлено.

– Так вот, в данном случае определенно я могу сказать лишь то, что, к счастью, наши две экспедиции уже благополучно вернулись из тех мест. В условиях таких катаклизмов ловить зверей крайне сложно. Но мы стараемся оправдать высочайшее доверие государя. Уверяю вас, наши зверинцы без обитателей не останутся. – И главный ловчий императора уверенно кивнул в подтверждение своих слов. Слов, которых он на ветер никогда не бросал. Нигде.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ЗАЛ СОВБЕЗА. 7 мая 1919 года

Совбез я собирал не так уж и часто. Скорее для повязывания ответственностью/кровью основных лиц, чем для какого-то продуктивного заседания. Но сегодня нужен был именно такой формат.

– Господа! Все вы в курсе происшествия в станице Святомихайловской. Погибли многие мои подданные, не говоря уже о том, что женщины и дети угнаны в качестве живого щита. Нет никаких сомнений, что после завершения, так сказать, похода этой банды все они будут обращены в рабство. Империя и император не могут оставить это преступление без ответа. Я требую найти и уничтожить всех участников набега, разрушить их дома и, самое главное, обеспечить спасение и возвращение в империю всех жителей станицы Святомихайловская. Генерал Гурко.

Наштаверх тут же поднялся.

– Ваше всевеличие!

– Насколько в сложившихся обстоятельствах мы готовы проводить наземную операцию в Османии?

– Это непростой вопрос, государь. Какую-то акцию устрашения мы в ближайшие недели провести можем, но нужно понимать, что война в горах – это война отнюдь не одного дня. Выйти из нее куда сложнее, чем войти. А большая часть наших войск занята отнюдь не в Малой Азии. Если потребуется ввод серьезных сил, то нам необходимо около двух недель подготовки. Разумеется, демонстративно мы можем начать ввод войск прямо сейчас, но, подчеркиваю, это будет сугубо демонстрация.

Прекрасно. Все это прекрасно. Вот только не годится сие. Я понимаю, что невозможно быть сильным везде. Понимаю, что никто не ожидал в Малой Азии такого подвоха. Но скажите на милость, как мне реагировать на резню моих подданных? Я могу что угодно говорить, но есть вещи, которые, что называется, вопиют к небу. Никто не поймет, если я оставлю это без ответа.

– Главком ИВВС.

Генерал Горшков поднялся.

– Слушаю, ваше всевеличие!

– Обеспечить готовность к бомбардировке ключевых узлов Османии и ее провинции Карамания. Бомбардировке ежедневной, до полного слома воли к сопротивлению.

Горшков склонил голову.

– Силы ИВВС готовы, государь.

Обращаюсь к министру иностранных дел Гирсу:

– Я желаю видеть султана Османии сегодня вечером в Новом Илионе. Доставить его на борту посольского Си-29. Первый воздушный удар произвести до начала этой встречи. Выполняйте.

Такое вот долгое заседание.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. АЭРОПОРТ «НОВЫЙ РИМ». 7 мая 1919 года

Я следил взглядом за приближающейся гигантской сигарой дирижабля. Очередной рейс очередной «Империи». Москва – Город. Официально, конечно, это звучит не так, но я уверен, что в толпе данный рейс именуется именно так.

Как там? Москва – Третий Рим, а Четвертому не бывать? Ну-ну. Тут и Второго предостаточно для полноты впечатлений. Если бы мы не сдерживали переселенческую программу, то сюда хлынули бы миллионы искателей лучшей жизни. Нужно ли говорить, что на этом фоне программа переселения в Сибирь и в Туркестан была, мягко говоря, не слишком-то популярна в народе?

Но мне нужно за двадцать лет переселить сюда двадцать миллионов человек, а отнюдь не пятьдесят-сто. Их тут негде размещать, нечем кормить и нечем занять. Все же Ромея не с Сибирь размером.

Переселенческая программа предусматривала изъятие из русской деревни в европейской части империи шестидесяти миллионов человек за те же двадцать лет. Из них, как уже было сказано, двадцать миллионов должны будут переехать в Ромею, десять – в Туркестан, еще двадцать – за Урал, а оставшиеся десять миллионов предполагалось привлечь в города и на стройки в самой европейской России.