Она снова поцеловала сына и сдержанно улыбнулась Марине.

– Кажется, я ей не понравилась, – задумчиво произнесла девушка, глядя на закрывшуюся за свекровью дверь.

Александр повернулся, рассеянно посмотрел на девушку. Он в этот момент думал совершенно о другом.

– Моя мама очень упрямый человек, – сказал он, все еще глядя куда-то в пространство, – уверен, ты сможешь ее очаровать. Но да, ты права, ей вообще никто не нравится сразу. Это ее способ удостовериться в том, какой человек перед ней. Она так всех тестирует. Не обращай внимания.

Мужчина дернул уголком губ и отвернулся в окно. Створка была приоткрыта, впуская в помещение свежий чуть солоноватый воздух. Слышалось пение птиц в листве. Внезапно воздух прорезал резкий звук двигателя мотоцикла.

– Какие черти его сюда принесли? – как будто сам у себя спросил Давыдов.

Марина осторожно приблизилась и увидела, что их окна выходят как раз на подъездную дорожку. В этот момент от дома отъезжал мужчина на мотоцикле.

– Даниил? – спросила девушка.

Он кивнул. По его лицу можно было сказать, что Александр крайне напряжен.

– Ты говорил, что единственный сын, – напомнила она ему.

Снова согласный кивок, а потом кривая улыбка.

– Для мамы я единственный сын, – уточнил Давыдов. – Мой отец был женат до моей матери. В том браке у них был сын. У нас разница в возрасте два года всего. Потом они с первой женой развелись, папа встретил мою маму, и появился я. Потом мать Дани умерла… Ему было тогда шестнадцать лет. Отец был вынужден забрать сына к себе. Конечно, маме это было не по душе, но не выгонит же она несовершеннолетнего ребенка.

Марина постояла немного молча. Человеческие судьбы порой так непредсказуемы.

– Вы не очень дружны? – решила уточнить она.

– Не то чтобы… сложно дружить с человеком, который тебя всю жизнь ненавидит непонятно за что. Он считал, что моя мама и я виноваты в том, что отец ушел из их семьи, что его мать заболела и умерла из-за него. Вообще считает сам факт моего существования страшным преступлением.

Он замолчал, продолжая смотреть в окно.

– Мда, не думал, что скоро его увижу. Странно, что мама согласилась его принять в своем доме.

Внезапно Александр повернулся, взял Марину за плечи и заглянул ей в глаза.

– Я хочу, чтобы ты понимала, что за человек мой брат, – говорил он торопливо, будто боялся передумать сказать ей нечто важное. – Даня не обделен обаянием, умеет нравиться женщинам, при этом всегда четко знает, чего хочет. Он ничего не делает просто так. Всегда есть расчет. Об одном прошу – не верить ему!

Марина смотрела в его глаза и видела сейчас перед собой не сильного и неприступного мужчину, скорее мальчишку, которому сделали слишком больно.

– С чего ты взял, что я собираюсь вообще разговаривать с твоим братом? – немного обиженно спросила девушка. Почему-то сама мысль о том, что он мог допустить малейшую возможность очарования Марины Даниилом, оскорбляла. – В конце концов, – добавила она, – у нас заключен договор, условия которого я не собираюсь нарушать! Ты меня представил своим родным женой любящей и верной. Вот именно такой я и буду. Или, может, ты забыл, что я замужем и вообще не интересуюсь никакими знакомствами, как бы обаятелен и привлекателен не был твой брат.

Давыдов сузил глаза, всматриваясь в лицо девушки, затем отвел их и проговорил:

– Прости! Я не очень хорошо тебя знаю, зато я отлично знаю своего брата.

– Может быть, меня ты и не очень хорошо знаешь, – не стала спорить Марина, – зато ты знаешь своего сотрудника, который всегда выполняет свои обязанности. Так вот – я и сейчас на работе.

Дальше продолжать этот разговор не было смысла. Она повернулась и пошла в душ. Нужно привести себя в порядок перед встречей с семейством своего босса. Надо же, она пятнадцать минут в доме матери Давыдова, но уже не понравилась ей, ее собаке, а сводный братец ее «мужа» готов устроить Александру подлость, совращая его «жену». Что будет дальше?

А дальше Марина напомнила себе о диагнозе дочери, сумме, которую она получит за эту поездку, и твердо решила во что бы то ни стало сыграть свою роль на отлично. Она покажет его матери, как сильно ее любимый сынок счастлив со своей супругой.

На обед девушка решила надеть легкое платье из голубого шифона с тонким пояском на узкой талии. Платье выглядело простенько, при этом удивительно шло девушке. Пока Давыдов был в душе, Марина высушила волосы, уложила их в прическу, оставив волнами спускаться на плечи. Легкий макияж, призванный скрыть синяки под глазами – последствия бессонной ночи, подчеркнуть глаза и нежный блеск для губ. Это придало свежесть всему облику Смирновой. Пришлось, правда, обновить тональный крем на шее. Синяки, спасибо мази от ушибов, почти прошли, оставив после себя едва заметный желтоватый след, но еще требовали небольшой маскировки.

Элегантные белые босоножки стали завершающим штрихом ее образа. Александр как раз вышел из душа и застегивал рубашку. На нем были светло-серые штаны, по груди еще стекали капельки воды, норовя проложить влажную дорожку к низу живота мужчины. Он застыл в дверях, рассматривая «супругу», все еще держась за пуговицу на вороте рубашки.

Почувствовав пристальный взгляд темных глаз, Марина обернулась. Она как раз вдевала серьги в уши. Увидев, что на нее смотрят, смутилась и отчего-то покраснела. Улыбнулась робко, нервно одергивая платье.

– Прекрасно выглядишь, – хрипло сказал мужчина, приближаясь.

От него пахло свежестью, хвоей и почему-то персиками.

– Спасибо, – смутилась еще сильнее девушка.

Давыдов стоял близко, слишком близко от нее, и это нервировало, но в то же время было очень приятно смотреть в его глаза и вдыхать аромат персиков.

– Как ты будешь меня называть при всех? – внезапно огорошил вопросом.

– Сашей, – выдала Марина, – а есть еще варианты?

Он усмехнулся и поправил складку на рукаве ее одеяния.

– Есть, – уверили ее, – еще можно называть любимый, родной, желанный…

– По-моему, желанный – это перебор, – хихикнула девушка.

– Разве? – мурлыкнул Давыдов, а Марина внезапно осознала, как близко они находятся сейчас друг от друга. Практически дышат одним воздухом, и кажется, этот воздух сгущается, становится как желе. Еще немного, и…

Стук в дверь заставил вздрогнуть обоих.

– Сынок, ну сколько можно вас ждать? – голос Вероники Альбертовны звучал немного капризно.

– Мы сейчас придем, мама, – громко ответил Александр, не отпуская из плена своего взгляда Марину.

Воспользовавшись моментом, она торопливо сделала шаг назад, делая вид, что ей срочно нужно что-то взять на прикроватном столике. Потеряв зрительный контакт с мужчиной, судорожно вздохнула и уже теперь смогла трезво мыслить. Вот что это только что было?