— Что самое обидное, что я даже кончить не успела, — вздыхала она с нескрываем сожалением. — Уж если получать, то за дело. А так получается, что влетело ни за что.

— Ну уж и ни за что… — усомнилась Мария.

Они пили кофе с молоком и одним кексом на двоих. На улице было солнечно. По городу ходило все больше женщин, выставляющих ноги напоказ, и мужчины от этих ног просто шалели, сворачивали шеи и глупо улыбались. Посреди улицы возбужденные кобели крутились вокруг кривоногой сучки, и были готовы погибнуть под колесами проезжающих машин, лишь бы удовлетворить свою похоть.

— Да ничего не было толком, — отмахнулась подруга. — Только разделись, только легли, а тут Жора. Видела бы ты его глаза. Я думала, сейчас прямо убьет обоих.

— Но не убил?

— Нет, только ругался страшно и трясся весь. А потом как набросился…

— С кулаками? — спросила Мария, чтобы поддержать разговор.

У подруги вырвался смущенный и вместе с тем торжествующий смешок.

— С тем самым, — сказала она. — Моего Стасика выпроводил, а сам на меня полез. Я его таким еще никогда не видела. Весь трясется, лицо красное. Я боялась, что его удар хватит.

— Значит, его твоя измена возбудила, — понимающе кивнула Мария. — Я о таком недавно читала. Некоторым мужикам такое нравится. Бывает, так войдут во вкус, что сами жен к любовникам спроваживают.

— Серьезно?

— Так пишут.

— Меня бы долго уговаривать не пришлось, — решила подруга. — Главное, чтобы Жора сам налево не бегал, а уж я бы для него постаралась… — она мечтательно зажмурилась. — От меня не убудет. Даже наоборот.

Она засмеялась. Мария посмотрела в окно. Собачья свадьба дружно покинула дорогу, не обращая внимания на притормаживающие автомобили. Все носы, глаза и помыслы кобелей сосредоточились на крохотном пятачке под хвостом суки. Природа требовала своего.

— Ну что, пойдем? — предложила Мария, двигая губами перед зеркальцем. — А то шеф хватится. У меня куча заказов не обработанных. В Греции туроператор поменялся, теперь на этом направлении полный завал.

— Пойдем, — согласилась подруга, тоже доставая помаду. — Маш, как думаешь, может, ему подсказать?

— Кому? — не поняла Мария. — Что подсказать?

— Жорику. Может, он действительно из этих, о которых ты рассказывала?

— Знаешь, разбирайтесь сами. Это ваше личное дело.

— Да, ты права. Слушай, а где ты о таком отклонении читала?

— Не помню.

Мария спрятала косметичку и хотела встать, когда в сумке ожил мобильник. Это был муж.

— Ты где, Маша? — спросил он напряженным, незнакомым голосом.

— А что? — удивилась она.

— Я спрашиваю, где ты? Я у тебя в офисе. Тебя нет, и никто не может сказать, куда ты подевалась.

— Ты что, ревнуешь? — еще сильнее удивилась Мария.

— Не болтай ерунды. Дело очень серьезное.

У нее упало сердце. Буквально. Забилось в груди сильнее и провалилось куда-то вниз.

— Наташа? — спросила она слабеющим голосом.

Подруга уставилась на нее взглядом, в котором в равной степени смешались любопытство и тревога.

— Машина за сквером, через дорогу от твоего офиса, — отчеканил муж. — Там Наташа. Иди к ней, — его голос изменился. — Черт!

— Что? — быстро спросила Мария.

— Не вздумай заходить на работу. Ты одна?

Она покосилась на подругу:

— Не то чтобы…

— Никто не должен знать, где ты и куда направляешься. Это очень важно. Придумай что-нибудь. Наташа в опасности. Мы все в опасности.

Телефон умолк.

— Вот, кажется, и я влипла, — произнесла Мария, качая головой. — Валере стало известно о моем ухажере.

Глаза подруги сделались совершенно круглыми, бровки уползли под осветленную челку.

— Твоего ухажера? Ты же никогда не позволяла себе лишнего, Машка!

— Не ори, — строго произнесла Мария. — Прикрой меня на работе, ладно? Мне нужно срочно встретиться с… с Ахметом, чтобы его предупредить.

Имя вырвалось само собой и произвело на подругу ошеломляющий эффект.

— Он что, с востока? — восхитилась она. — И как темперамент? Говорят…

— Потом расскажу, — перебила Мария. — А сейчас, извини, мне надо спешить.

— Конечно, конечно, — поспешно закивала подруга.

Она уже витала в своих мыслях, прикидывая, как правильнее распорядиться полученной сегодня информацией.

* * *

Офис, в котором трудилась Мария, был небольшой — общий зал на десяток людей плюс пара-тройка кабинетов с закрытыми дверями, куда Пампурин не рвался. Ему было достаточно того, что он видел. Двое молодых людей, негромко беседующих с сотрудницей, искали Марию явно не для того, чтобы приобрести путевки или авиабилеты. Это можно было сделать за любым столом. Но им нужна была именно Пампурина, причем срочно. С какой стати?

Пампурин опустил мобильник в карман и сделал плавный шаг к двери. Его задача состояла в том, чтобы незаметно покинуть помещение, вернуться к машине и увезти своих женщин как можно дальше от нависшей опасности. Нетрудно было просчитать шаги противников. Им нужен был кто угодно из троих Пампуриных, чтобы в конечном итоге добраться до Наташи. Не получилось отыскать в институте ее саму, так бандиты прикатили за ее матерью. Возможно, они караулили также возле здания прокуратуры, дожидаясь отца семейства. Обычная тактика террористов. Бери заложников и ставь условия.

Стараясь не глядеть на бандитов прямо, Пампурин открыл дверь. Но этим он привлек внимание не бандитов, а сотрудницы. Подняв глаза, она кивнула им на Пампурина:

— Вот и муж Марию найти не может. Подождите, пожалуйста. Она должна быть с минуты на минуту.

Молодые люди одновременно повернулись. Один походил на обычного офисного клерка из богатой компании или банка. Второй был попроще и поспортивней. Если первый носил костюм в обтяжку и галстук под горло, то его спутник предпочитал пиджак и брюки свободного покроя с водолазкой черного цвета. Такая одежда не стесняла движений. Он был бойцом и смотрел на Пампурина пристально и оценивающе.

Немая сцена длилась доли секунды.

Пампурин покинул офис, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он совершенно не представлял себе расположение здешних помещений и переходов. Похоже, когда-то в этом здании размещалось какое-то большое учреждение, а теперь оно было сдано в аренду разным фирмам и фирмочкам. Лифт отсутствовал. В вестибюль вели две лестницы, одна справа по коридору, другая слева.

Пампурин направился к дальнему выходу. Он не знал, почему принял такое решение, наверное, подчиняясь наитию. Все его чувства были обострены до предела. Он еще не знал, как сделает это, зато наверняка знал, что обязан избавиться от преследователей. Любым способом. Любой ценой. На кону стояла жизнь дочери. Теперь ей грозил не просто тюремный срок, а мучительная смерть от рук бандитов. Одна мысль об этом придавала Пампурину сил и решимости.