«Промывальни золота и рудники драгоценностей»). В этом произведении приводится рассказ о трёх правителях сакалиба (под сакалиба арабские авторы обычно подразумевали славян). Первый из правителей называется ад-Дир (’л. дир). «У него обширные города и многочисленные земли. Купцы-мусульмане направляются в его столицу с товарами»32. Второй правитель называется «малик ал-ф.р.н. дж», а третий – «малик ат-турк». В первом из правителей как раз и видели князя Дира. Но эта интерпретация не может считаться бесспорной. Анализировать весь фрагмент нужно в целом, поскольку ал-Масуди говорит не об одном правителе, а о трёх. Согласно одной из версий, первый правитель, называемый арабским учёным, это «царь» волжских булгар Алмуш, второй – или киевский князь, или царь дунайской Болгарии, а третий – правитель венгров (причём идентификация третьего правителя вызывает меньше всего вопросов). Таким образом, сведения ал-Масуди вряд ли можно привлекать для уточнения каких-либо данных об Аскольде и Дире.

Нужно сказать и ещё об одной гипотезе. Польский хронист Ян Длугош в XV веке написал свою «Историю», в которой уделил внимание и киевским князьям: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям Оскалду, очевидно, и Диру…»33 В своё время А.Л. Шлёцер назвал этот пассаж «недоразумением». Однако академик А.А. Шахматов, опираясь на Длугоша, возвёл род Аскольда и Дира к Кию, сочтя это известие более древним, чем сведения «Повести временных лет». С тех пор в советской науке версия о происхождении Аскольда и Дира (или одного Аскольда) от Кия стала распространённой, особенно благодаря поддержке Б.А. Рыбакова.

Аскольд и Дир просят у Рюрика в Новгороде разрешение на поход в Царьград и их прибытие к Киеву. Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.

Но всё-таки фраза Длугоша не даёт оснований для далеко идущих выводов. Во-первых, она носит неопределённый характер: «наследование перешло» – каким образом это произошло, Длугош не уточняет. Из отрывка лишь следует, что на земле, где когда-то правили Кий с братьями, потом княжили Аскольд и Дир. Во-вторых, непонятно, почему польскому хронисту XV века дóлжно доверять больше, чем русским летописям значительно более раннего времени. Тем более что известия Длугоша о древнерусских событиях (например, в описании усобицы сыновей святого Владимира 1015–1019 гг.) зачастую не точны. Но самое главное, известия Длугоша непосредственно связаны с его концепцией происхождения русского народа от поляков. Длугош обосновывал претензии Польши на древнерусские, в том числе и киевские, земли. Сопоставив этнонимы «поляки» и «поляне» (которые в действительности имеют похожую этимологию, но не связаны между собой), хронист пришёл к заключению, что поляки были этнической основой русских, а сам Кий – поляком (вспомним мнение автора «Повести временных лет» о том, что радимичи и вятичи – «от рода ляхов»). Поскольку Аскольд и Дир были его потомками, то Киевом управляла изначально польская династия, считает Длугош. А это значит, что Рюриковичи узурпировали власть над Киевом, и только польская династия в этой земле может быть законной.

«Повесть временных лет» описывает поход руси на Константинополь: «Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним… Царь же (византийский император) был в это время в походе на агарян (арабов), дошёл уже до Чёрной реки, когда епарх (правитель города) прислал ему весть, что русь идёт походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда (залив Золотой Рог), множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошёл в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и омочили в море её полу. Была в это время тишина, и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русов, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой»34.

Это событие приурочено в летописи к 866 г. Однако в иностранных источниках оно датировано 860 г. Известна даже точная дата появления русских кораблей у стен столицы Византии – 18 июня. Странно после этого выглядит празднование в 1996 г. 300-летия русского флота. В этом году следовало праздновать, по крайней мере, его 1136-летие. Вот как о походе русов говорится в «Хронографии» Продолжателя Феофана: «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские (византийские) земли, сам Понт Евксинский (Чёрное море) предали огню и оцепили город (Константинополь). Михаил в то время воевал с исамилитами (арабами). Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой – правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, – а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их к Божьему крещению. Что и произошло»35.

О крещении русов упоминает и сам константинопольский патриарх Фотий. Эти сообщения позволили некоторым историкам считать, что киевский князь Аскольд был крещён, причём в качестве его возможного христианского имени называют имя Николай (на месте могилы Аскольда, как мы помним, была впоследствии построена церковь Святого Николая). Крещением князя объясняется и лёгкий захват Олегом Киева. Большинству горожан-язычников князь-христианин оставался чуждым, поэтому они и не поддержали его. Но всё это только лишь предположения, несомненно одно: уже во второй половине IX века на Русь проникла христианская вера.

Появление русов у стен Константинополя в 860 г. не было первым выходом Руси на международную арену. 18 мая 839 г. ко двору франкского императора Людовика Благочестивого (сына Карла Великого) в город Ингельгейм на Рейне прибыло посольство от византийского императора Феофила. Вместе с послами находились и послы хакана русов. Вот как об этом сообщается в латиноязычных Бертинских анналах, написанных придворным капелланом императора Пруденцием: «Он (император Феофил) также послал с ними (византийскими послами) неких людей, которые утверждали, что они, то есть народ их, именуется Рос; чей король, называемый хаканус, направил их к нему, как они уверяли, ради дружбы. И он (Феофил) просил в упомянутом письме, чтобы, если возможно, по милости императора (Людовика) и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться (на родину), потому что путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не хотел бы, чтобы они возвращались этим путём, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности. Тщательно расследовав (цели) их прибытия, император выяснил, что они из народа свеонов (шведов), и,