– Дементьев позвал к себе. Сказал, что у них вот-вот будет информация о том, кто увез Алису. Будем думать, как действовать дальше.

Эмма прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Тонкие пальцы сжали ткань блузки на груди, как будто Эмме нужно было схватиться хоть за что-то, чтобы не упасть.

– Ты можешь пока побыть здесь. Или отец отвезет тебя домой, – начал я, но она тут же откликнулась:

– Это исключено! Я еду с тобой!

Иного, в принципе, я и не ожидал. Глупо было предполагать, что Эмма сможет остаться в стороне, когда о Лисенке ничего неизвестно.

– Хорошо, поехали, – сказал в ответ и, кивнув отцу, дал понять этим, что мы справимся сами, после чего направился к выходу из дома.

– Это ведь они, да? Они? – спросила Эмма, когда мы подъезжали к месту, где должны были встретиться с Дементьевым.

– Пока не знаю, – почти не солгал ей, хотя, конечно же, был уверен в том, откуда ноги растут.

– Мы же вытащим ее, да?

Голос Эммы дрогнул, она снова впилась пальцами в ремешок сумки. Я не сдержался, протянул руку и сжал ледяную хрупкую ладонь.

– Обязательно. И больше такого не повторится, я обещаю.

Дождавшись ответного кивка, я вышел из машины и, открыв Эмме дверцу, помог ей выбраться из авто. Чуть придержал за талию, и когда она всхлипнула, прижал к себе.

Между нами могло быть множество нерешенных вопросов, но сейчас мы должны были держаться вместе. И я хотел стать ей той поддержкой и опорой, которой она была лишена все то время, когда воспитывала нашу дочь одна.

– Я обещаю тебе – ни один волос не упадет с головы Алисы, – шепнул на ухо Эмме.

– Она… такая маленькая. Она же испугалась…

Скрежетнув зубами от той картинки, которая мгновенно появилась перед глазами, я взял Эмму за руку и направился к отделу.

– Пойдем. Уже через пару часов Лисенок снова будет с нами.

И в этот момент я поклялся себе, что сделаю для этого все возможное.

– Узнаешь? Или, может быть, вы?

Дементьев положил перед нами с Эммой нечеткое фото. Размытое, но вполне себе даже узнаваемое. Один из тех, кто приходил тогда за «долгом» на лестничную клетку Эммы.

– Да… да, я узнаю! – воскликнула она, посмотрев на меня.

Я мрачно кивнул в ответ. Значит, эти твари не просто так приехали забрать Алису, но еще и выяснили обо мне если не все, то информацию о моем отцовстве. Иначе бы не воспользовались возможностью выманить Лисенка.

– Есть адрес? Что-то еще?

– Обижаешь.

Валера протянул мне еще один лист, в который я жадно впился взглядом.

– Уже отправил туда наряд, пусть дежурят. Но нужны штурмовики.

– Так вызывай! – рявкнул я, комкая в руках бумагу. – Или с этим какие-то проблемы?

– Никаких. Мы только что все выяснили, Влад.

Я прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Снова засосало под ложечкой от страха, что в этот самый момент с нашей Лисой может происходить что-то страшное. Нет, об этом думать было нельзя. Иначе рещу, что обойдется без штурмовиков, и тогда с дочерью может случиться непоправимое.

– Тогда нужно ехать туда.

Поднявшись на ноги, я взглянул на Эмму. Та последовала моему примеру.

– Ты точно не хочешь остаться здесь? – спросил у нее, и она замотала головой.

– Нет. Я еду с вами, – заявила Эмма, и я кивнул в ответ.

Выходя из кабинета Дементьева, мы оба не знали, что нас ждет дальше. Но надеялись только на то, что с нашим ребенком ничего плохого не случится.

А у меня в голове раз за разом всплывало то ощущение, которое теперь было настолько осязаемым и ярким – еще несколько дней назад я и представить не мог, что когда-нибудь смогу настолько сильно за кого-то бояться, как сейчас.

Зато теперь – подыхал от поселившегося внутри ужаса.

Когда мы подъехали по указанному адресу, меня трясло так, что я с трудом смогла открыть дверь машины, чтобы выйти наружу. Очевидно, видя мое состояние, Влад взял меня за руку, но даже его твердое пожатие не могло сейчас успокоить. Страх и чувство вины переплелись внутри, сводя с ума, и я почти не замечала ничего вокруг. Только одна цель – дверь, за которой могла находиться Алиса. Только одно желание – поскорее увидеть своего ребенка. Убедиться, что она жива и здорова. За это можно было отдать все на свете. И я бы немедленно, на этом самом месте, пожертвовала собственной жизнью, только бы спасти свою дочь.

На звонок в дверь ожидаемо никто не открыл. Оттуда даже не доносилось ни единого звука. Когда штурмовики выбили дверь, меня буквально парализовало от ужаса. А что, если в ответ на вторжение они что-то сделают с Лисой?! Поддавшись порыву, я вбежала в квартиру на деревянных ногах следом за полицейскими и поняла, что там никого нет. Абсолютно.

Накатило опустошение. Все напрасно. Алису держали где-то в другом месте. Господи, все, чего я хотела – это чтобы она просто была жива.

– Что дальше? – спросила неживым голосом, когда Крамольский усадил меня в свою машину.

– Будем искать, – откликнулся он глухо.

И тут я разрыдалась. Из груди вырывались какие-то нечеловеческие звуки, меня трясло, не хватало воздуха. Я захлебывалась в собственных рыданиях, но терпеть больше не могла. Отчаяние рвалось наружу, терзая грудную клетку невидимым когтями, придушивая неизвестностью и неспособностью что-либо сделать прямо сейчас.

Я не заметила, как Влад выскочил из машины, как вытащил наружу меня и прижал к себе. Я поняла, что стою на улице и жадно хватаю ртом воздух только тогда, когда он легонько меня встряхнул.

– Эмма, тише. Тише.

– Это я виновата, – сказала задушенным голосом. – Мне нужно было давно отдать им долг. Занять денег, просить милостыню, ограбить банк, в конце концов! Что угодно, только не рисковать так жизнью своего ребенка!

– Я тоже виноват, – признался Влад. – Мне надо было дать тебе денег. А вместо этого я подключил адвокатов, чтобы их прижать и вот…

Я резко вскинула голову. Посмотрела на него ошарашенно:

– Так они… могли о тебе знать? Могли мстить таким образом? Господи, а если они ее убьют?!

– Не убьют, – отрезал Крамольский. – Им нужны деньги. Уверен, скоро они позвонят, чтобы потребовать с тебя возврат долга и… выкуп.

– У меня нет денег, – прошептала беспомощно, снова ощущая, как дрожь от накатившего ужаса пробегает по телу.

– У меня есть, – твердо ответил Влад.

– И? – с трудом произнесла я. – Ты готов им заплатить? Или снова подключишь адвокатов?

– Я готов на все, чтобы вернуть нам Лисенка. И ты должна это понимать.

До боли закусив губу, я молча села обратно в машину.