– За вами?

– Ну, за мной и Кали. Мы посылку на вокзал ездили забирать, а потом эти придурки нарисовались. Ну, я и…

– Сымпровизировал?

– Ага, запечатал их в проезде. До сих пор, небось, сидят внутри своей консервной банки.

– Ну дай бог, дай бог. – Танк дружественно похлопал Пашку по плечу и подтолкнул в сторону выхода: – А ты пока зайди к Библиотекарю. Рапорт рапортом, а по свежим следам все же лучшей.

Внутренне дрожа от предстоящего рандеву с шефом, Кочетков оставил ключи от москвича у дежурного, побоявшись вновь появляться в гараже, а сам, вздохнув и перекрестившись, потопал на второй этаж, где его уже поджидали. В небольшом, но уютном кабинете Библиотекаря его ждал сам хозяин, а заодно и Кали, с великим интересом изучающая состояние своего маникюра.

– Явился, герой, – в тоне патрона не было вражды, однако Пашка расслабляться не спешил, ибо отлично знал, что за внутренним спокойствием и миролюбием таких вот типов может скрываться торнадо. Такой с милой улыбкой и с днем рождения поздравит, и в голову кофейником засветит за здорово живешь, однако и тут подозрения младшего Кочеткова оказались беспочвенны.

Вместо разбора полетов Библиотекарь усмехнулся и заставил накатать длиннющий отчет, а затем отправил домой.

– На сегодня все, Драйвер. Если ты понадобишься, с тобой свяжутся. Будь наготове и не злоупотребляй. В любой момент за руль.

На следующей день Пашка был удостоен чести побывать на летучке, где наконец получил возможность встретиться со всеми сотрудниками отдела шестьдесят два. Само помещение отдела, лаборатория, архив и оружейка располагались в цокольном этаже и были отгорожены от внешнего мира здоровенной железной дверью, для открытия которой требовался особый ключ. Встретивший Кочеткова на входе Ивашка поманил его рукой и, засунув руки в карманы, поспешил вдоль по коридору первого этажа, пока не достиг лестницы, а там, вместо того чтобы отправиться наверх, нырнул через три ступеньки вниз и, толкнув простенькую деревянную дверь, открыл проход в еще один коридор. На этот раз небольшой и хорошо освещенный, он заканчивался площадкой и винтовой лестницей, спускающейся круто вниз. Поспешив за Ивашкой, Кочетков начал спускаться по железным ступенькам, пока не оказался в шлюзе, перегороженном здоровенной стальной дверью.

– Сейчас. – Ивашка подбежал к кодовому замку и, быстро набив там цифровой ключ, потянул за ручку. Дверь, неохотно поддавшись, зашипела спрятанными внутри механизмами, отворилась, и яркий свет дневных ламп резанул по глазам.

– Где это мы? – растерянно поинтересовался Пашка, осторожно проследовав за товарищем в образовавшийся проход. – В пещере Бэтмена?

– Ну, почти, – усмехнулся молодой человек. – Это сердце и мозг нашего отдела.

Помещение, представавшее взору младшего Кочеткова, впечатляло. Будто бы по мановению волшебной палочки, стены расширились, взметнулся вверх потолок, а свет, проникающий будто ниоткуда, придирчиво освещал даже самый дальний уголок тайного убежища, не давая темноте ни малейшего шанса.

Стены, каменные, тяжеловесные, были завешаны старинными гравюрами со свирепыми левиафанами с безумным блеском в глазах, картами и полками с таким количеством книг, от которого захватывало дух. Мостки, ведущие от входа, выстроенные квадратом, огибали помещение по периметру и выводили в центр зала, где на белоснежных столах громоздилась гора разобранной аппаратуры, стояли спектральные анализаторы и чашки Петри. В помещении витал запах старой бумаги, реактивов и горелой проводки. В общем, было уютно.

– Привет, ребята! – Ивашка махнул рукой и уверенно направился к столу с барахлом, в котором закопался маленький худой тип в очках. По виду его возраст было не определить, впрочем, наверное, как и пол, если бы не козлиная бородка на лице. – Знакомьтесь, это Драйвер. Наш новый оперативный водила. Знали бы, как он параллельщиков вчера прижал! Загляденье!

– Байт, – парень с козлиной бородкой протянул узкую ладонь, и Кочетков с удивлением ощутил достаточное крепкое, жесткое рукопожатие. – Я в этой дыре занимаюсь сетевой безопасностью и общим анализом данных.

– Ага, – растерялся Драйвер, а Ивашка уже тащил его в стройные ряды пробирок и горки рассыпанных реактивов.

– Бацилла, – девица в белом халате, очках в роговой оправе и волосах, забранных на затылке в конский хвост – такой хрестоматийный синий чулок, руки не протянула, а просто кивнула, не отвлекаясь от опытов. В большой колбе, вставленной в зажим, она смешивала ярко-красный порошок, подбавляя в сосуд синюю жидкость, которую Пашка идентифицировал как тосол. – Вирусолог, микробиолог и черта в ступе.

Голос у Бациллы оказался приятный, с легкой хрипотцой.

– А ты крут, как погляжу. Митрич тебя не так рисовал.

– Митрич? – при упоминании о зампотехе, жаждавшем вендетты, лицо Кочеткова залил яркий румянец. – Да неувязочка там вышла. Тут такое дело…

– Да ладно тебе, – Бацилла закупорила сосуд и, повернувшись к нему, улыбнулась. – Все правильно сделал. Если бы что не так, Кали бы тебе голову наоборот повернула.

– Ну, а Танка ты уже знаешь.

Услышав грохот тяжелых шагов, Кочетков обернулся и увидел, как по лестнице, откуда-то с потолка, спешно опускается великан-оперативник.

– Значит, ты тут, – загрохотал он, едва увидел Пашку. – А я тебя ищу. Мухой в гараж. Срочный выезд, по красному сигналу.

– Диверсанты? – насторожился Ивашка.

– Не, – Танк брезгливо сморщился и поправил под курткой кобуру, откуда выглядывала устрашающего вида рукоять пистолета. – Скорее незаконное проникновение. Надо по рукам и ногам…

– Вы с Кали?

– Сам разберусь.

Пашка закивал и стремглав бросился в гараж, позабыв о враждебности Митрича, поджидавшего его в полумраке бокса. Небольшая заминка вышла на выходе, но догнавший его Ивашка быстро прошептал код и, похлопав по плечу, поспешил в обратную сторону.

– Покедова, Драйвер, ни пуха ни пера.

На второй день кризиса Митрич отошел и решил сопляка не гробить, а как следует проучить, из-за чего выдал ему в рейс не москвич, а мерседес с дизельным движком.

– На вот, нахлебник, – ключи с брелоком сигнализации очертили в воздухе круг и из мозолистых лап механика очутились руках Кочеткова. – Похлебай полной ложкой.

Радостный, что все вышло так просто, с подписанными путевыми листами, еще не подозревая о коварных планах зампотеха, Кочетков вывел иномарку из гаража и тут понял всю глубину мести самоделкина. Кто хоть раз пересаживался с отечественного автопрома на импортный, тот знает, как здорово и уверенно идет автомобиль, чутко слушаясь руля и педалей, держит поворот, не виляет на скользкой дороге и скорее несет в себе отдых, чем напряженную езду. Тут же было и того хлеще. После приемистого бартерного двигателя, дизельный немец оказался неповоротливым и тупым. Вроде и с места шел уверенно, и тормоза мягкие и бесшумные, срабатывали как это от них требуется, однако разница была поразительной. Ночь и день.